08.03.2018

В древности мегрельские мужчины 'рожали' вместе с женами

Как известно, все новое – хорошо забытое старое. Подтверждение тому — тенденция, которая у нас проявилась в последние годы: сегодня все больше молодых пап присутствуют при родах жены.

Но знаете ли вы, что "миторгинапа", описанная в мегрельской этнографии, — ритуал подкладывания ребенка отцу – рассказывает как раз про этот процесс, и более того...

"Миторгинапа" проводилась тогда, когда бездетная пара договаривалась с женщиной, от которой собиралась усыновить ребенка. В таком случае в "миторгинапа" участвовали и мужчина, и женщина.

В случае с женщиной та, что собиралась стать матерью усыновленного ребенка, сразу же после достижения договоренности подкладывала себе на живот подушку. Но не с целью конспирации, а для того, чтобы, посредством самовнушения, испытать всю физическую боль и радость, которую испытывала биологическая мать ее будущего ребенка.

В случае же с мужчиной, при приближении времени родов он также ложился там, где они проходили, также кричал, как рожающая женщина. А когда ребенок появлялся на свет, его несли прямо к нему и буквально подкатывали в постель. Отсюда и название ритуала — "миторгинапа", что в переводе с мегрельского означает "подкатывать".

Этот обычай, помимо ответственности и сочувствия в отношении жены, символизирует готовность разделить ее боль. Кроме того, это, прежде всего, было защитой новорожденного от злых духов и злого глаза, а также заявкой на отцовские права и их подтверждением.

Дело в том, что, по убеждению древних, злым духам должен был воспротивиться более сильный человек, нежели женщина, тем более обессилевшая от родовых мук. К тому же, только что родив, она считалась нечистой до исполнения надлежащего отчитывания, и у нее не было возможности своей чистотой противостоять злым духам.

Отчитывание роженицы называлось "разворачиванием сена", и этот ритуал выполнялся после определенного периода ее изоляции. Повивальная бабка спустя 3-4 недели, а иногда и 40 дней после родов приходила в отдельную "опочивальню" матери и ребенка – в большинстве случаев, в ясли – выводила их и разворачивала сено, на котором они лежали. Иными словами, постель – в знак того, что женщина уже очистилась, а младенец окреп, и, соответственно, его уже было нелегко сглазить или навести порчу.

Конечно же, у мужчин таких проблем не было. Их предназначением было лечь рядом с рожающей женой и кричать, чтобы отпугивать злых духов. Между прочим, близкие и родственники и до рождения ребенка подкатывали ему в постель какой-нибудь тюк или мешок (символизирующий младенца), чтобы направить злые силы на этот предмет и отвести их от женщины.

Перед родами муж открывал двери и окна, снимал засовы, замки, расстегивал на своей одежде пуговицы и ремень... То есть, избавлялся ото всего, что могло помешать родам...

Иногда женщине на живот клали каламаны (лапти) мужа или какие-то другие предметы. Каламаны, к примеру, символизировали, что сила отца, крепко стоящего на ногах, переходила на ребенка. Между прочим, если ребенок рождался недоношенным, его укладывали либо в сами каламаны, либо на них сверху.

Часто новорожденного заворачивали в ношеную рубашку отца, точнее, в ту, что отец снимал там же, при родах, чтобы младенец почувствовал его запах, а пот и тепло отца защитили его после того, как он покинул чрево матери и оказался в еще чужом ему мире.

Если отец ребенка был уже мертв, новорожденного заворачивали в одежду кровного родственника (дяди, деда, брата) или близкого человека, а иногда и незнакомого мужчины, при условии, что те – счастливые отцы. А в одежды умершего заворачивать было нельзя!

Следует отметить также, что в определенную эпоху пуповину ребенку перерезал отец, а не повивальная бабка. Под пуповину мальчика отец подкладывал кинжал или другой режущий предмет, чтобы мальчик вырос сильным и имел врожденную силу воина, охотника, хозяина... А пуповину девочки перерезали на веретене.

Если сегодня новорожденного к груди отца прикладывают ненадолго, то в старину последний гораздо дольше оставался в постели в обнимку с ребенком. Более того, роженица вставала, начинала убираться по дому, делать другие женские дела, лишь периодически подходя к ребенку, чтобы покормить его грудью. А нянчил ребенка отец, который также принимал посетителей и поздравления...

Следует подчеркнуть, что во времена "миторгинапа" такое поведение отца считалось его достоинством. Лишь в более поздние времена это стало "делом не мужским" и даже в некоторой степени постыдным для сильного пола.

Эта роль выполнялась отцом до тех пор, пока ребенка не перекладывали в аквани (так называется грузинская колыбель) – примерно через две недели после рождения. Однако тень отца хранила малыша и после этого: рядом с ребенком устанавливали палку, на которую надевали одежду отца, чтобы отгонять злые силы.

Примечательно, что "миторгинапа" — обычай не только мегрельский. Это явление встречается во многих странах мира под различными названиями, которые сегодня заменены французским термином "кувада". Кувада – в прямом смысле – означает высиживание яиц. Вот как толкуют термин академические словари: "Кувада (от фр. couvade — высиживание яиц) — обрядовая имитация родовых мук мужем роженицы (мужчина симулирует родовые схватки, ложится в постель роженицы, принимает поздравления с благополучным для него исходом родов, нянчит ребенка и т. п.)".

По сведениям Страбона (III век до н. э.), кувада укоренилась в пору перехода от матрилинейности к патрилинейности, или от группового брака к парному, и встречается среди тибаренов, живущих в Малой Азии. По другим историческим сведениям, такой же обычай, оказывается, существовал среди иберов Запада, кельтов, скифов, на островах Карибского моря. В этих сведениях встречаются довольно странные средства имитации родовых болей. Где-то мужчина одевал платье беременной жены, голову покрывал ее убором и во всем этом расхаживал по подворью...

Да что там платье, крики или стоны! Оказывается, мужчине-скифу к "срамному месту" привязывали нитку, другим ее концом обматывали запястье роженицы, и когда у роженицы от болей начинались конвульсии, натянутая до предела нить причиняла мужчине страшные муки…

Так или иначе, нравится нам этот обычай или нет, кажется ли он смешным или возвышенным, миторгинала и кувада свидетельствуют, что в прошлом мужчина старался разделить тяжесть родовых мук, взять на себя боль супруги, защитить своего ребенка и с первого же вздоха поделиться с ним теплом и любовью. Словом, был ОТЦОМ...

Источники:

1. sputnik-georgia.ru