Заключение

Большинство движений ребенка первого года жизни строится вне генетической связи с внешне сходными с ними безусловными двигательными рефлексами новорожденного: рефлексами положения, хватательным, Моро, Бауэра, переступания.

Вся группа так называемых рефлексов положения - отклонение головы назад при положении ребенка на животе, подтягивание головы к груди из положения на спине и удерживание головы при вертикальном положении корпуса, - согласно нашим данным, не является наследственно преформированными безусловными рефлексами. Развитие каждого из этих движений происходит под влиянием внешних воздействий и характеризуется теми же признаками, что и развитие других движений, формирующихся при жизни ребенка.

Первоначально поднимание и удерживание головы возникает в системе общих движений. Положение на животе или вертикальное положение становится стимулом движения поднимания головы лишь после того, как ребенок неоднократно приподнимал голову в системе общих движений. По мере формирования движение возникает чаще, быстрее.

Активное выполнение ребенком движений, посредством которых он приподнимает и удерживает голову и сопротивляется ее опусканию, дает основание полагать, что положение головы теменем кверху вызывает с вестибулярного аппарата реакции, направленные на получение, сохранение и усиление раздражений, обусловленных приподнятым положением головы. Впервые положительные реакции вызываются случайно выполненным ребенком движением^*, но после неоднократного возникновения приобретают функцию акцептора действия. Импульсы, поступающие с образовавшейся афферентной части системы, стимулируют, корригируют движения приподнимания и удерживания головы и служат подкреплением вестибулярно-кинестетических связей, лежащих в основе этих движений.

^* (Под случайным мы подразумеваем движение, являющееся компонентом ранее сформироравшегося, или движение, возникающее при общем возбуждении ребенка.)

Эти реакции, так же как и положительные реакции со зрительного анализатора, тесно связаны с эмоциональной сферой ребенка. Они затормаживают проявления эмоционально-отрицательного возбуждения и в некоторых случаях вызывают эмоционально-положительное состояние. Эмоционально-положительный тон реакций с вестибулярного аппарата, возникающих при изменении положения головы в направлении теменем кверху, подтверждается установленными нами различиями между движениями перевертывания со спины на живот и движениями перевертывания с живота на спину. Движение перевертывания на живот в период становления стимулируется, регулируется и подкрепляется раздражением вестибулярного и кинестетического анализаторов, возникающим при приближении головы к положению теменем кверху. При длительных неудачных попытках перевернуться у ребенка нередко возникает эмоционально-отрицательное возбуждение, которое сразу прекращается, как только он оказывается в положении на животе. В отношении противоположного движения - перевертывания с живота на спину - этого не отмечается. Оно оформляется или в результате оказываемого ребенком противодействия его возникновению, или в ответ на оптическую стимуляцию.

В отношении другой группы безусловных двигательных рефлексов: ладонного, или хватательного, опорного, рефлекса переступания и ползания (по Бауэру) - подтверждаются имеющиеся в литературе данные о большой зависимости степени выраженности этих рефлексов от состояния мышечного тонуса ребенка (И. А. Аршавский, Э. И. Аршавская [10, 11]; А. Ф. Усманова [199]; Э. Б. Фурман [207]; С. Стивене [189]; Валентайн [277] и др.).

У детей с мышечной гипотонией рефлексы эти выражены слабо; у детей с гипертонией мышц - четко. У одного и того же ребенка при крике, когда мышцы напряжены, рефлексы проявляются более четко, чем при спокойном его состоянии. Поскольку в настоящее время установлено (А. Н. Крестовников [125], А. А. Ухтомский [202]), что увеличению тонуса мышц сопутствует повышение их возбудимости, есть основание рассматривать перечисленные рефлексы не как наследственно фиксированные рудименты моторики, сложившейся на ранних ступенях филогенеза, а как простые флексорные и экстензорные мышечные рефлексы на растяжение"

Из описанных в литературе безусловных двигательных рефлексов для развития статических, и локомоторных функций имеет значение опорная реакция, так как ее отсутствие лишает ребенка возможности использовать ноги в качестве опоры тела. Все же остальные, так называемые безусловные двигательные рефлексы: хватательный и Моро, ползание (по Бауэру) и в большинстве случаев рефлекс переступания - отсутствуют к тому времени, когда у ребенка начинают формироваться сходные с ними сложные движения.

Эти движения имеют лишь некоторое внешнее сходство с безусловными рефлексами, но отличаются от них по своей психофизиологической природе и генетически с ними не связаны. Так, например, сгибание пальцев ведет к захватыванию предмета. Но движение это у новорожденного возникает в ответ на тактильное раздражение ладони и проявляется тем сильнее, чем выше мышечный тонус; с третьего месяца жизни оно возникает при тактильном раздражении не ладони, а кончиков пальцев, что вызывает ориентировочные реакции, направленные на ощупывание и захватывание предмета. Ползание (по Бауэру) имеет лишь один общий признак с ползанием - перемещение в горизонтальном положении вперед. Но в ползании (по Бауэру) ребенок смещается вперед в силу механических причин: он продвигает корпус, отталкиваясь от предмета, приложенного к подошве его согнутых ног. Собственно же ползание возникает в системе объектонаправленных актов, следовательно, само стремление продвинуться вперед является продуктом сформировавшейся при жизни ребенка потребности, обусловленной развитием движений руки.

Когда начинает ползать 6-7-месячный ребенок, он продвигается в основном при помощи рук, а не ног и обычно совсем не использует характерные для рефлекса Бауэра движения. Для возникновения ползания необходимо предварительное разностороннее развитие ребенка, которое происходит лишь при наличии соответствующих внешних воздействий. У него должно быть сформировано устойчивое зрительное сосредоточение на предмете, хорошо развиты движения рук, а также умения поднимать и удерживать голову и верхнюю часть корпуса в положении на животе, но наличие "феномена Бауэра" совсем не является обязательным. Точно так же, когда ребенок начинает ходить, движения эти значительно отличаются от рефлекса переступания. В отличие от последнего ребенок переставляет почти прямые ноги: отсутствует характерная для рефлекса переступания цикличность и ритмичность в попеременном сгибании и выпрямлении ног, что уже отмечалось в литературе (Н. А. Бернштейн [16]). Вначале, для того чтобы ребенок выставил ногу, его приходится каждый раз к этому побуждать, и лишь постепенно, в результате длительных упражнений, у него развивается цикличность в движениях переступания, состав их совершенствуется. Ритмичность при ходьбе продолжает отрабатываться на протяжении всего раннего и дошкольного возраста (Н. А. Бернштейн [16]; Е. Г. Леви-Гориневская [131]; Т. С. Попова [163]). Описанный же Фрейсбергом спинномозговой рефлекс переступания характерен четко выраженной цикличностью и ритмичностью.

Наличие у ребенка внешне сходных феноменов разной психофизиологической сущности, которые и генетически не связаны между собой, как, например, хватательный рефлекс и захватывание предмета, "феномен Бауэра" и ползание, рефлекс переступания и ходьба, необходимо учитывать при изучении его нервно-психического развития.

Процесс построения движений у ребенка первого года жизни существенно отличается от имеющихся в настоящее время по этому вопросу представлений. Полученные нами данные свидетельствуют о том, что эффекторная часть системы является не безусловнорефлекторным ее компонентом, включающимся в ответ на разные сигналы, а условнорефлекторной частью, строящейся при жизни ребенка на основе разных категорий движений. Подкреплением же при образовании связей между кинестетическим и другими анализаторами служит тот комплекс раздражений в вестибулярном, зрительном, тактильном анализаторах, который, возникая в результате выполненного ребенком движения, вызывает доминантный нервный процесс^*.

^* (Принимая за основные признаки доминанты способность к накапливанию возбуждения и наличие процесса сопряженного торможения.)

Оформление эмоционально-положительного комплекса оживления происходит путем закрепления движений, возникающих в результате широкой иррадиации возбуждения при общении взрослого с ребенком, т. е. в основном при действии зрительных и зрительно-слуховых раздражителей. Движение руки в направлении к видимому предмету с последующим его захватыванием отдифференцировывается от массивных движений комплекса оживления или от ранее сформировавшейся системы "ощупывания рук". Движения переступания формируются путем закрепления движений, или случайно выполненных ребенком, или первоначально вызываемых взрослым и т. д.

Выявленный нами путь построения движений не противоречит имеющимся в физиологии данным о механизме образования условных двигательных рефлексов. С тех пор, как в 1911 г. Н. И. Красногорский [122] впервые экспериментально доказал на животных, что на пассивное скелетное движение можно выработать условный рефлекс, подобно тому как условные рефлексы образуются с других анализаторов, это положение было подтверждено многочисленными экспериментальными работами. Эти исследования (Л. Г. Воронин [53]; Л. С. Гамбарян [58]; Ю. Конорский, С. Миллер [119]; М. К. Петрова [161]; Г. В. Скипин [184, 185]; В. К. Федоров [203]; В. В. Яковлева [223]) говорят о том, что у животных легко образуются различные условные рефлексы на кинестетические раздражения. Причем движение, активно выполняемое животным, быстрее сочетается с безусловным подкреплением, нежели пассивное. У ребенка 1¹/₂ - 2-месячного возраста также образуются условные пищевые и оборонительные рефлексы на кинестетические раздражения, возникающие при пассивном выполнении движения (И. А. Вахрамеева [46, 47]; Н. И. Касаткин [98]).

Экспериментально доказана возможность образования у младенца первых месяцев жизни условного рефлекса на ориентировочном подкреплении (А. Н. Знаменская [87]; Н. И. Касаткин, Н. С. Мирзоянц, А. П. Хохитва [100]; Н. С. Мирзоянц [149]; А. М. Фонарев [205]). Так, А. Н. Знаменская, вырабатывая у 3-4-месячных детей условные рефлексы, использовала в качестве подкрепления тактильно-кинестетические раздражения, возникающие при вкладывании предмета в руку ребенка.

В настоящем исследовании, посвященном изучению развития движений, выясняется ведущая роль в этом процессе ориентировочных, положительных реакций с анализаторов.

Уже И. М. Сеченов подразделял прирожденные, или безусловные, рефлексы на две категории и подчеркивал ведущее значение для жизнедеятельности и развития организма рефлексов, обеспечивающих его активное взаимодействие с окружающей средой. "Невольные движения, - писал он, - всегда целесообразны. Посредством их животное или старается удержать чувственное возбуждение, если оно приятно, или, напротив, старается удалиться от раздражения, или, наконец, устранить раздражителя от своего тела, если он действует сильно" [181, 54]. И дальше: "Известно из наблюдений над взрослым человеком, над ребенком и над животными, что первым условием для поддержания материальной целости, следовательно и функций всех нервов и мышц без исключения, необходимо соответственное упражнение этих органов; так, на зрительный нерв должен действовать свет, движущий нерв должен быть возбуждаем, и его мышца должна сокращаться и пр. С другой стороны, знают, что в случае насильственного прекращения упражнения которого бы то ни было из этих органов в человеке является тягостное чувство, заставляющее его искать недостающего упражнения. Явно, следовательно, что ребенок относится к внешним влияниям не пассивно. Притом нетрудно понять, что стремления его к внешнему миру суть явления инстинктивные, невольные, и в случае, если они удовлетворяются, т. е. вызывают какое-нибудь движение в ребенке, носят вполне характер рефлекса... ребенок постоянно перебегает от упражнения одного нерва к другому. ...В этом же ... заключается и задаток всестороннего воспитания органов чувств и движения" [181, стр. 73].

В дальнейшем крупнейшие отечественные ученые В. М. Бехтерев [21, 25, 26, 28], И. П. Павлов [157], А. А. Ухтомский [200, 202] также подразделяли как безусловные, так и условные рефлексы на указанные две категории и вслед за И. М. Сеченовым подчеркивали большое значение для развития высшей нервной деятельности и организма всех положительных или наступательных рефлексов. "Что было бы, - писал А. А. Ухтомский, - если бы наши реакции на среду были в типе своем защитными и были направлены только на устранение раздражителя, т. е. имели в виду исключительно возвращение к покою? Биологи знают, как общий принцип, что лишь то, что упражняется, может развиваться, а то, что всячески бежит от упражнений, тем самым обрекается на атрофирование". И дальше: "Рефлексы симпатического характера в отношении среды, т. е. вящего сближения с раздражителем, должны по преимуществу вести к упражнению, обострению и дифференцировке чувствительности" [200 стр. 20]. Эти положения корифеев отечественной физиологии были в дальнейшем развиты в ряде работ советских ученых (Б. Г. Ананьев [5]; Б. Г. Ананьев, Л. М. Веккер, Б. Ф. Ломов, А. В. Ярмоленко [6]; Н. А. Бернштейн [19]; Л. С. Выготский [56, 57]; А. В. Запорожец [82, 84]; Д. Г. Квасов [101]; А. Н. Леонтьев [134] и др.).

Согласно литературным данным, положительные ориентировочные реакции оказывают также большое влияние на моторику ребенка. Они вызывают общие движения, обеспечивающие продолжение рецепции, и затормаживают другие, могущие ее нарушить. В результате образования связей между кинестетическими и другими анализаторами возникают новые движения; установление межрецепторных связей, лежащих в основе движений, становится возможным с той стадии развития ориентировочных реакций, когда они вызывают доминантный процесс (В. М. Бехтерев и Н. М. Щелованов [31]).

Полученные нами данные свидетельствуют о том, что доминантный процесс является не только предпосылкой образования связей между кинестетическим и другими анализаторами, но, что очень существенно, служит подкреплением при установлении этих связей. Следует при этом отметить, что развитие и усложнение положительных реакций вплоть до возникновения доминантных процессов не полностью повторяет порядок развития анализаторов в филогенезе.

С филогенетически древнего анализатора, сигнализирующего о положении тела в пространстве, положительные реакции возникают уже у новорожденного и с первых дней жизни, как это было установлено В. М. Бехтеревым и Н. М. Щеловановым [31], протекают по типу доминантных процессов, вызывающих торможение в других отделах центральной нервной системы. Не только многократное покачивание в горизонтальном положении, но и вертикальное положение корпуса затормаживает проявления эмоционально-отрицательного возбуждения с первых дней жизни ребенка.

Как показали наши наблюдения, примерно с конца первого месяца жизни эмоционально-отрицательное возбуждение затормаживается, когда ребенок находится в положении на животе, при котором голова у него оказывается теменем кверху. Эмоционально-положительные выразительные реакции в ответ на общение в ряде случаев легче вызвать у ребенка, когда он находится в вертикальном положении, нежели когда лежит на спине.

В дальнейшем на протяжении всего первого года эмоционально-положительный тон реакций с вестибулярного аппарата сказывается в той активности и "настойчивости", с которой ребенок выполняет движения, направленные на принятие вертикального положения (сесть, встать), и в том упорном сопротивлении, которое он оказывает, когда его переводят в горизонтальное положение. Особо следует отметить, что ребенок проявляет большую настойчивость при выполнении движения "встать" и в тех случаях, когда исходное положение корпуса у него уже было вертикальным: ребенок стоял на коленях или сидел. Причем именно при выполнении этого движения дети проявляют особую настойчивость, и у них чаще возникает эмоционально-отрицательное возбуждение при невозможности его завершить, нежели при неудачных попытках сесть или перевернуться на живот. Факты эти дают основание полагать, что эмоционально-положительный тон имеют и те реакции с вестибулярного аппарата, которые возникают, когда ребенок передвигается вверх, уже находясь в вертикальном положении. В более старшем возрасте дети также проявляют большую настойчивость, чтобы влезть куда-либо, но вниз опускаются неохотно.

Решающее значение вестибулярного анализатора в усвоении ребенком вертикального положения и различных движений по изменению положения тела состоит не в готовых наследственно преформированных двигательных актах, а в афферентных реакциях, возникающих, когда ребенок принимает и сохраняет положение теменем кверху.

С зрительного анализатора положительные, или наступательные, реакции также имеются уже у новорожденного. Нервные процессы, возникающие при действии оптических раздражителей, с первых дней жизни ребенка оказывают влияние на его эмоциональное состояние: при массивном освещении сетчатки проявления эмоционально-отрицательного возбуждения затормаживаются. Но более сложные зрительные реакции - фиксация взором неподвижного предмета и прослеживание за передвигающимся - на первой стадии их развития не влияют на общие движения ребенка и на его эмоциональное состояние. Они протекают как местные реакции.

Зрительная доминанта возникает лишь с конца первого - начала второго месяца жизни ребенка, когда под влиянием внешних воздействий зрительные реакции достигают уже значительного развития: сформированы основы бинокулярного зрения, часто возникает устойчивое зрительное сосредоточение.

Значительная длительность (10-20 мин) фиксации взором предмета или прослеживания за ним, наблюдавшаяся нами у детей второго-третьего месяца жизни, противоречит распространенному мнению о крайней неустойчивости внимания ребенка первых месяцев жизни, о быстром угасании у него зрительно-ориентировочных реакций, об отсутствии стойких, концентрированных очагов возбуждения (И. А. Арямов [13]; Н. Д. Левитов [132]; В. Стерн [190]). Она свидетельствует о большой работоспособности нервных клеток зрительного анализатора. Возникает предположение, что два из описанных И. П. Павловым [157] признаков ориентировочного рефлекса, а именно возникновение этого рефлекса только на новый раздражитель и быстрое последующее угасание не распространяются на все виды зрительно-ориентировочных реакций. Быстрое угасание зрительной реакции наступает только при некоторых условиях: когда оптический раздражитель является сигналом к наступлению другой, не направленной на него реакции; при короткой подаче оптического раздражителя с большой частотой и при отсутствии условий, содействующих возникновению стойкой зрительной доминанты.

Но при других условиях зрительно-ориентировочная реакция уже со второго месяца жизни младенца может переходить в стойкую зрительную доминанту. Согласно нашим данным, это имеет место при действии оптического раздражителя в комплексе с другими, в частности со звуковыми раздражителями, значительной силе оптического раздражителя, обусловленной его физическими свойствами или признаком новизны, длительном его действии. В период выработки двигательных связей, обеспечивающих совершенное восприятие предмета, зрительная доминанта поддерживается и укрепляется кинестетическими импульсами, возникающими при движениях глазного аппарата. После автоматизации соответствующих движений зрительная доминанта поддерживается вызываемыми данным оптическим раздражителем условно-рефлекторными связями. И именно не быстро угасающая ориентировочная реакция, а устойчивое зрительное сосредоточение ребенка на предмете, протекающее как доминантный процесс, является обязательной предпосылкой возникновения и закрепления ряда движений на первом году жизни ребенка.

Связь зрительных реакций с эмоциональной сферой также значительно возрастает со второй стадии их развития (с 3-5 недель), когда складываются основы бинокулярного зрения и у ребенка сформировывается устойчивое зрительное сосредоточение на находящихся вблизи (на расстоянии 40-60 см) предметах. С этого времени зрительные реакции, возникающие на фоне эмоционально-отрицательного возбуждения, на длительное время затормаживают его проявление; при спокойном состоянии ребенка вызывают улыбку, блеск глаз, общие оживленные движения и голосовые реакции.

С тактильного анализатора положительные реакции появляются и вскоре начинают вызывать доминантный процесс, примерно с середины третьего месяца. С этого времени у ребенка возникает активное осязание предметов (М. Ю. Кистяковская [108]; Р. Я. Лехтман-Абрамович [136]; Г. Л. Розенгарт-Пупко [171]; Н. Л. Фигурин и М. П. Денисова [204]).

Следовательно, со всех анализаторов: вестибулярного, зрительного, тактильного, положительные реакции с которых служат подкреплением при образовании межрецепторных связей, проявляющихся в движениях, доминантные процессы возникают уже в течение первых трех месяцев жизни ребенка.

Образование связей между кинестетическим и другими анализаторами свидетельствует о тонкой дифференциации ребенком первых месяцев кинестетических раздражений. Это подтверждается и тем, что ребенок со второго месяца жизни повторно воспроизводит не только характерные для данного периода, но и случайно выполненные им новые движения, что уже отмечалось в литературе (А. Е. Туровская [195]).

Факты эти дают основание считать, что одной из причин развития движений является их повторное воспроизведение, и именно тех, которые сопровождаются более сильными кинестетическими раздражениями. Если на фоне хорошо освоенных движений, порождающих слабые кинестетические раздражения, случайно возникает новое, которому сопутствуют более массивные и вследствие этого более сильные кинестетические раздражения, то они оставляют и более сильный след, что служит причиной повторного выполнения ребенком этого движения.

Эмоциональная окрашенность кинестетических раздражений подтверждается многими фактами: свойственной ребенку потребностью в движениях (К. Д. Губерт и М. Г. Рысс [69]; Е. Г. Леви-Гориневская [131]; Маунтер [145]; А. Пейпер [160] и др.) и тем, что ребенок уже на первом месяце жизни стихает, когда его освобождают от пеленок и предоставляют возможность свободно подвигаться. В дальнейшем выполнение движений: ползания, ходьбы и др. - сопровождается яркими эмоционально-положительными реакциями. Если же ребенка лишают возможности двигаться, то это ведет к резкому снижению его эмоционального тонуса. Эмоционально-положительная окрашенность кинестетических раздражений является одной из существенных предпосылок моторного развития ребенка.

По вопросу, привлекавшему внимание физиологов (А. Г. Иванов-Смоленский [90, 91]; Е. И. Лебединская [130]; Ю. К. Панферов [159]; Н. И. Подкопаев и И. О. Нарбутович [162]; Б. Ф. Сергеев [178]), о возрастных границах и о закономерностях образования связей между так называемыми индифферентными раздражителями полученные нами данные говорят о том, что связи такого рода не только могут образовываться со второго месяца жизни ребенка, но именно они и обусловливают закрепление и оформление характерных для первого года движений.

Нами выявлена определенная последовательность образования связей между двигательным и другими анализаторами.

Наиболее рано, на втором месяце, связи устанавливаются между кинестетическим и вестибулярным анализаторами. Возникающая вестибулярная доминанта при положении головы теменем кверху или при изменении положения головы в направлении к вертикальному служит подкреплением при образовании вестибулярно-кинестетических связей, проявляющихся в движениях поднимания и удерживания головы при разных положениях ребенка: на животе, на спине и при вертикальном положении корпуса. В более старшем, возрасте вестибулярная доминанта служит подкреплением при оформлении движений, посредством которых ребенок перевертывается со спины на живот, а также принимает и сохраняет вертикальное положение.

Со второго месяца связи могут образовываться и между кинестетическим анализатором руки и участками тактильного анализатора, связанными с пищевыми реакциями (губы, язык, слизистая рта), что выражается направлением руки ко рту. Несколько позже устанавливаются связи между кинестетическим анализатором руки и зрительным анализатором - ребенок приподнимает руку над лицом и фиксирует ее взором.

Примерно с двух с половиной месяцев образуются связи между кинестетическим и тактильным анализаторами самой руки. У ребенка вне зрительной регуляции оформляются различные дифференцированные движения, направленные на получение тактильных раздражений: движение сближения рук с последующим их ощупыванием, направление рук к ногам и захватывание их, движение рук по направлению к игрушке, висящей над грудью, наталкивания на нее и пр.

Более сложные зрительно-тактильно-кинестетические связи, проявляющиеся в направлении рук к видимому предмету и захватывании его, образуются лишь в конце четвертого - на пятом месяце жизни ребенка.

Установление межрецепторных связей, проявляющихся в движениях, ведет к образованию сложных функциональных систем, приобретающих по мере формирования новые качественные признаки.

На эти системы полностью распространяется положение И. П. Павлова, характеризующее одну из особенностей произвольных движений животных. Заключается она в возможности движения процесса раздражения в обоих направлениях: "...в этой связанной системе клеток процесс раздражения движется туда и обратно, т. е. в противоположных направлениях, то от кинестезической клетки к вкусовой, пищевой (при образовании связи), то от пищевой к кинестетической (в случае пищевого возбуждения собаки)" [157, т. III, кн. 2, стр. 316].

В процессе развития функциональной системы изменяется сравнительная роль ее афферентной и эффекторной части, что уже отмечалось в литературе (А. Е. Туровская [196]; Ф. Н. Шемякин [210]). Впервые новый комплекс ощущений с зрительного или тактильного анализатора возникает в результате случайно^* выполненного ребенком движения. Но афферентная часть системы закрепляется раньше эффекторной и становится акцептором действия (П. К. Анохин [7, 8]), регулирующим движения и способствующим закреплению тех из них, которые завершаются соответствующим сенсорным результатом. Так, например, ощупывание одной руки другой вначале происходит при случайном сближении рук над грудью, но затем ребенок уже направляет одну руку к другой до тех пор, пока они не соприкоснутся, вслед за чем возникают движения ощупывания. Предмет, находящийся у ребенка в руках, вначале случайно попадает в поле его зрения, но затем ребенок начинает активно придавать руке именно такое положение, при котором он может рассматривать удерживаемый предмет. Тактильно-кинестетические ощущения от висящей над грудью игрушки ребенок получает впервые, когда, оживленно двигаясь, случайно наталкивается на нее руками. Но после нескольких случайных наталкиваний он начинает активно направлять руку к игрушке. Точно так же комплекс ощущений, вызванный приподнятым положением головы, впервые возникает или в результате случайно выполненного ребенком движения, или вследствие того, что взрослый придал ему такое положение. Затем ребенок многократно воспроизводит именно те движения, посредством которых ему удалось приподнять голову и удержать ее поднятой.

^* (Под случайным подразумевается движение, которое или является компонентом ранее сформировавшегося, или возникает при возбуждении ребенка.)

На разных стадиях формирования системы происходит смена ведущих анализаторов. Так, например, в развитии движений руки с трех-четырех недель до двух с половиной - трех месяцев ведущая роль принадлежит зрительному анализатору; с двух с половиной - трех до четырех - четырех с половиной месяцев - тактильному; с четырех - четырех с половиной месяцев она вновь переходит к зрительному анализатору. В развитии движений, посредством которых ребенок принимает положение головы теменем кверху, ведущая роль принадлежит вестибулярному анализатору, но затем эти движения в большой мере вызываются и регулируются оптическими и звуковыми раздражителями.

По мере формирования движения происходит смена стимулов, его вызывающих, от внешних к внутренним, чему сопутствует повышение активности ребенка. Эмоционально-положительный комплекс оживления, движение рук в направлении к видимому предмету и захватывание его, подползание и ряд других движений на первой стадии развития возникают лишь при оптимальных к тому условиях: активном состоянии ребенка, умеренно сильном, длительно действующем внешнем раздражителе и отсутствии конкурирующих раздражителей. И лишь по мере формирования движение начинает вызываться все более разнообразными, менее интенсивными и не столь длительно действующими раздражителями, а сформировавшись, возникает и вне специальной внешней стимуляции (ползание, ходьба и пр.).

Образование функциональной системы, проявляющейся в движении, ведет к появлению у ребенка новой формы активности, новой потребности. Уже с первых месяцев жизни, стремясь достичь определенного результата, ребенок проявляет некоторую "настойчивость": он многократно приближает пальцы ко рту, пытается перевернуться со спины на живот, достать и взять видимый предмет и пр. В процессе удовлетворения этой потребности происходит развитие и усложнение движений и качественное изменение самой потребности.

Следовательно, первичная потребность в движениях, имеющаяся у новорожденного, закрепляется и усложняется по мере формирования новых видов движений.

Выполнение большинства движений сопровождается эмоционально-положительными реакциями, а невозможность их завершить в ряде случаев порождает эмоционально-отрицательное возбуждение. Наибольшую настойчивость и наиболее разнообразные эмоции ребенок проявляет в более сложных по своей структуре движениях. У детей второго года жизни с резкой задержкой в развитии наблюдалось изменение отношения к движению в зависимости от степени его сформированности. Если первые попытки взрослого вызвать определенное движение встречали со стороны ребенка сопротивление и даже порождали у него эмоционально-отрицательное возбуждение, то по мере формирования движения сперва возникало спокойное, а затем положительное к нему отношение: теперь не возникновение, а прекращение движения вызывало эмоционально-отрицательное возбуждение.

В процессе развития функциональной системы происходят значительные изменения и в самих движениях. Движение, первоначально являвшееся лишь одним из компонентов ранее сформировавшихся, выдифференцировывается и развивается в полном соответствии с получаемыми ребенком внешними воздействиями. Отдельные звенья, которые на первой стадии развития включались постепенно, объединяются в целостное одновременно протекающее движение. Избыточные компоненты отпадают. Движение протекает быстро, четко. Особенностью этих функциональных систем является их большая прочность.

Формирование функциональной системы, проявляющейся в новом движении, имеет много сходного с теми закономерностями, которые установлены советскими психологами в отношении развития психических функций (Л. С. Выготский [56, 57]; А. В. Запорожец [82]; А. Н. Леонтьев [133, 134, 135]; С. Л. Рубинштейн [173]; Д. Б. Эльконин [221] и др.).

Каждое движение, как и психическая функция, возникает в результате длительного развития, обусловленного активным взаимодействием ребенка с окружающей средой при целенаправленных воспитательных воздействиях взрослого. В процессе формирования лишние, неподкрепляемые звенья затормаживаются и выпадают, последовательность их включения изменяется. Сформировавшись, движение протекает настолько быстро и четко, что многими учеными принимается за проявление наследственно преформированных безусловных рефлексов.

Представляет интерес, что уже со второго месяца жизни ребенка, т. е. с самых истоков образования межрецепторных связей, ориентировочные, или положительные, реакции с анализаторов могут служить подкреплением при образовании новых функциональных систем, обеспечивающих более сложное взаимодействие ребенка с окружающей средой. Данные эти подтверждают взгляды психологов, признающих ведущую роль ориентировочных реакций в нервно-психическом развитии ребенка (А. В. Запорожец [83]; Д. Б. Эльконин [221]), и противоречат широко распространенному мнению, будто условные рефлексы у ребенка первых месяцев жизни в основном образуются па пищевых, защитных и двигательных безусловных рефлексах. Даже у младенца не эта группа безусловных рефлексов определяет его нервно-психическое развитие, что является существенной особенностью измененного по сравнению с животными биологического базиса, па основе которого формируется социально обусловленное поведение человека.

Особо следует отметить, что движения руки в направлении к видимому предмету, захватывание его и удерживание, на основе которых возникают специфические человеческие функции и рука становится богатейшим источником познавательной деятельности, сами развиваются на основе положительных реакций, направленных на активное взаимодействие со средой. Сформированные движения руки приобретают разностороннее значение для развития основных локомоторных и статических функций. Переступать и особенно подползать дети начинают, когда пытаются достать привлекший их внимание предмет, следовательно, само стремление продвинуться вперед является продуктом сформировавшейся при жизни ребенка потребности, обусловленной развитием движений руки. Осуществляется подползание на первых этапах развития также при помощи рук. Выполнение другой группы движений, посредством которых ребенок придает корпусу вертикальное положение и сохраняет его: садится и сидит, придерживаясь за опору, встает, стоит, опускается и ходит, - также осуществляется лишь при помощи сформировавшихся на протяжении первого полугодия движений руки. Ребенку необходимо придерживаться руками за предметы и для того, чтобы сохранить вертикальное положение, и для того, чтобы уменьшить нагрузку на ноги, чем облегчается выполнение движений переступания. Даже при первых самостоятельных шагах ребенок сохраняет вертикальное положение в значительной мере при помощи рук, и только после того, как сформирован ряд сложных движений по сохранению вертикального положения и передвижения, руки полностью высвобождаются от функции дополнительной опоры тела.

Существенный интерес и значение для практики воспитания имеет то обстоятельство, что с того же времени, со второго месяца жизни, когда у ребенка начинают образовываться прогрессивные движения, у него могут оформляться и малозначимые или даже затрудняющие его общее развитие движения.

Сравнительная ценность движения в большой мере обусловлена особенностями ощущений, которые оно вызывает: их изменчивостью или стереотипностью, порождаются ли они внешними предметами или только разными системами организма. Малозначимыми для общего развития или даже затрудняющими его являются движения, в результате которых ребенок сам себе наносит одни и те же стереотипные раздражения. Эта группа движений, ограниченная в своем развитии, названа нами "тупиковой". Движения приближения руки ко рту и сосания пальцев с момента их возникновения снижают активное взаимодействие ребенка с окружающим его миром, так как, когда ребенок сосет пальцы, он не может брать предметы этой рукой. Если же сосание пальцев закрепляется, то и общая активность ребенка резко снижается. Другие виды "тупиковых" движений: поднимание руки над лицом и рассматривание ее, сближение рук с последующим их ощупыванием, раскачивание на четвереньках, многократное приседание и выпрямление и некоторые другие - имеют положительное значение в период их освоения ребенком. Но каждое из этих движений в силу полной идентичности сопутствующих ему ощущений легко может настолько закрепиться, что станет стереотипным, навязчивым. В этом случае оно создает помехи разносторонней деятельности ребенка и его общему развитию.

Группу движений, противоположную "тупиковым", мы назвали прогрессивными. Эти движения направлены на получение новых ощущений от внешних предметов. Безграничное разнообразие созданных людьми и представляемых в пользование ребенка предметов, которые он с конца третьего месяца жизни ощупывает, захватывает, с пятого берет в руку, удерживает, рассматривает, а затем начинает выполнять с ними различные предметные действия, ведет к совершенствованию рецепции, развитию познавательной деятельности и побуждает ребенка приспосабливать движения к свойствам каждого предмета. При этом движения ребенка совершенствуются, у него возникают более сложные предметные действия, происходит его разностороннее развитие.

"Тупиковые" системы движений находятся в антагонистических отношениях с прогрессивными: первые формируются при отсутствии условий для развития вторых и затрудняют их возникновение. Развитие и оформление прогрессивных движений ведет ко все более редкому и кратковременному появлению "тупиковых". Только путем упорного и систематического применения воспитательных воздействий, направленных на развитие прогрессивных движений: направления руки к предмету, захватывания и удерживания его, ползания, предметных действий и др., - удается вытеснить ранее сложившиеся "тупиковые" системы.

В отношении истоков эмоционально-положительных реакций подтверждается положение, высказанное в середине прошлого столетия И. М. Сеченовым [181] и С. Хотовицким [208], а позже и другими исследователями (В. М. Бехтерев [25, 26, 28]; Р. Я. Лехтман-Абрамович [136]; Н. Л. Фигурин и М. П. Денисова [204]; В. Прейер [165]), согласно которому эмоционально-положительные реакции являются производными нервных процессов, возникающих при действии внешних раздражителей умеренной силы на органы чувств ребенка. Выясняется неправильность широко распространенного мнения, будто положительные эмоции младенцев порождаются удовлетворением органических потребностей и что поэтому ребенок преимущественно радуется лицам, которые кормят его и осуществляют за ним уход.

Эмоционально-положительные реакции ребенка с первого момента их возникновения связаны в основном не с филогенетически древними образованиями: органическими потребностями, тактильным анализатором, а с органами и функциями, сформировавшимися на более поздних стадиях филогенеза и исторического развития человека. Следует при этом подчеркнуть, что они порождаются именно наиболее сложными, характерными для человека реакциями: процессом устойчивого зрительно-слухового сосредоточения при бинокулярном зрении на близко расположенных предметах; вертикальным положением корпуса (вестибулярный анализатор относится к наиболее древним, но вертикальное положение корпуса является достоянием человека), а позднее формирующимися предметными действиями, более сложной рецепцией, движениями и в основном "социальными" взаимоотношениями ребенка с окружающими его взрослыми и детьми.

Тот бесспорный и имеющий большое значение для практики воспитания факт, что основным источником эмоционально-положительных реакций ребенка является общение с ним взрослого, по нашим данным, следует объяснить тем, что вначале взрослый активно отбирает и многократно использует именно те зрительно-слуховые и другие раздражители, посредством которых лучше всего удается вызвать устойчивое зрительно-слуховое сосредоточение и его производные: улыбку, звуки и оживленные движения.

В последующем у 3-4-месячного ребенка эмоционально-положительные выразительные реакции возникают уже по механизму условного рефлекса на вид лица взрослого и звуки его голоса, так как взрослый наиболее часто их вызывал; примерно к пяти месяцам ребенок начинает выделять именно тех лиц, которые особенно часто радовали его. Следовательно, взрослый становится основным источником положительных эмоций ребенка в силу того, что с первых недель жизни наилучшим образом удовлетворял его потребность в активном функционировании: в получении зрительных, слуховых, тактильных раздражений, а также раздражений, связанных с переменой положения тела.

Потребность в общении со взрослыми формируется у ребенка на основе первичной потребности в деятельности анализаторов и посредством нее в активном функционировании центральной нервной системы и всего организма. И лишь после того как потребность в общении сформируется, она начинает определять дальнейшее разностороннее нервно-психическое развитие ребенка.

Но поскольку эмоции находятся в неразрывной связи с потребностями организма, из приведенных материалов вытекает, что у младенца с первых дней его жизни наряду с так называемыми органическими потребностями (в пище, сне, тепле) имеется потребность в деятельности анализаторов, вызывающих активное функционирование нервной системы и всего организма. Согласно нашим данным, удовлетворение именно этой потребности в наибольшей степени вызывает у ребенка разнообразные эмоционально-положительные реакции. Удовлетворение же собственно органических потребностей в основном лишь устраняет причину эмоционально-отрицательного возбуждения, создавая благоприятные предпосылки для возникновения эмоционально-положительных реакций, но само по себе их не порождает.

На наличие у человека потребности в рецепторной деятельности указывал еще триста лет назад Ян Амос Коменский [117, 118]. В дальнейшем эту точку зрения, обоснованную в плане материалистической физиологии И. М. Сеченовым [181], отстаивали многие ученые разных специальностей (Б. Г. Ананьев [5]; В. М. Бехтерев [21, 25, 27]; Р. Я. Лехтман-Абрамович [136]; А. А. Люблинская [141]; Маунтер [145]; А. А. Ухтомский [200, 202]; Г. Е. Шумков [214]; В. Прейер [165], К. Pratt [265] и др.). Большая роль этой наиболее ранней формы деятельности для функционального и морфологического развития центральной нервной системы подтверждается экспериментальными работами Б. Н. Клоссовского, установившего, что процессы миэлинизации проводящих путей, размножение и рост капиллярной сети мозга и развитие и совершенствование нервной системы в других направлениях происходят во время активного функционирования нервной клетки (Б. Н. Клоссовский [110, 111]; Б. Н. Клоссовский и Е. Н. Кюсмарская [112, 113, 114]; Б. Н. Клоссовский и Н. В. Семенов [115]).

У человека роль анализаторов: зрительного, слухового, вестибулярного, тактильного и кинестетического - не ограничивается тем, что они сигнализируют о предстоящем удовлетворении органических потребностей или возможной опасности, корригируют правильность двигательных ответов. Образование связей между кинестетическим и другими анализаторами ведет к возникновению новых движений и предметных действий, в процессе практики формируются восприятие и познавательная деятельность.

У человека рецепция приобретает самостоятельное значение, она становится одним из видов деятельности, причем деятельности, с самых ранних стадий онтогенеза тесно связанной с эмоциональной сферой ребенка. В данном случае имеет место тот же принцип смены ведущих звеньев, который был нами выявлен в отношении формирующихся движений. В филогенезе анализаторная деятельность развивалась в системе поведенческих актов, направленных на удовлетворение органических потребностей и избегания опасности, в процессе исторического развития человека совершенствовалась в его трудовой деятельности; но, достигнув определенной степени развития, анализаторная деятельность превратилась в самостоятельный вид деятельности. Усложняющиеся функции рецепции привели к тому, что активное функционирование анализаторов стало одной из "органических" потребностей человека, которая в онтогенезе развивается на основе безусловных положительных реакций с анализаторов. Эмоциональная окрашенность ощущений при смотрении, слушании, имеющаяся у ребенка с первых месяцев жизни, служит предпосылкой его эстетического воспитания. Небезразличным в этом плане является и установленный нами факт все большего влияния на эмоциональную сферу длительной рецепции.

По вопросу о физиологической природе основных статических и локомоторных функций и других движений, развивающихся на первом году жизни ребенка, нами получен ряд доказательств их условнорефлекторной природы. Правильность этого положения прежде всего подтверждается длительным процессом построения каждого движения как сложной функциональной системы, приобретающей новые качественные признаки.

О большой зависимости процесса развития движений от получаемых ребенком внешних воздействий свидетельствует тот факт, что путем воспитательных воздействий можно вызвать более полезную для ребенка последовательность возникновения движений, обеспечить своевременное развитие движений у детей, воспитывающихся в яслях и домах ребенка, не допустить значительного отставания в развитии статических и локомоторных функций у физически ослабленных детей и компенсировать образовавшуюся в результате недостатка воспитательных воздействий резкую задержку в развитии движений.

Наличие у ребенка первого года жизни, помимо основных статических и локомоторных функций, многих других движений: передвижения на спине путем отталкивания ногами, умения встать и стоять на коленях, присесть на корточки и сохранить это положение, развитие повторных движений, которые легко становятся навязчивыми, и др., также свидетельствует о том, что и на первом году жизни у ребенка формируются различные движения. В связи с этим следует подчеркнуть, что ползание далеко не всегда является первой формой локомоции, как это указывается в литературе. Развитию ползания обычно предшествует формирование движений, посредством которых дети передвигаются, переставляя руки вокруг собственной оси, отползают назад, а некоторые перекатываются или передвигаются на спине, отталкиваясь ногами. Все эти и другие, определяемые условиями жизни детей различия в содержании, темпе и последовательности развития движений говорят против их наследственной переформированности.

Поскольку развитие движений уже со второго месяца обусловлено активным взаимодействием ребенка с окружающей средой, не возникает сомнения, что процесс построения движений регулируется корой больших полушарий мозга. Следовательно, полученные нами данные противоречат взгляду на ребенка первого года жизни как на существо, у которого все процессы преимущественно регулируются подкорковыми центрами (Н. А. Бернштейн [18]; М. О. Гуревич [71]; Н. Д. Левитов [132]; А. Пейпер [160]). Возрастные изменения организма, в частности развитие нервной системы и костно-мышечного аппарата, только создают предпосылки, но не обеспечивают возникновения характерных для каждого возрастного периода движений.

Серия доказательств неправильности теории субкортикальной природы движений ребенка первого года жизни имеет значение и в настоящее время, так как эта теория не только распространена за рубежом, но еще окончательно не изжита и в нашей стране. Неправильное же представление о нервном механизме движений ребенка первого года жизни ведет к ряду неверных выводов и обобщений в разных отраслях знаний: в физиологии, невропатологии и педагогике.