Развитие у детей эмоционально-положительных движений комплекса оживления

В литературе имеются различные высказывания по вопросу о том, что вызывает у младенца первые эмоционально-положительные реакции. В основном эти высказывания сводятся к следующему: такие реакции возникают в результате удовлетворения органических потребностей; впервые вызываются взрослыми; являются производными сложных нервных процессов, вызываемых внешними воздействиями на органы чувств, в особенности на дистантные - зрительный и слуховой - анализаторы.

Первая точка зрения, согласно которой эмоционально-положительные реакции младенца порождаются удовлетворением органических потребностей, широко распространена среди зарубежных ученых. Однако она признается и некоторыми советскими авторами. Так, Л. В. Благонадежина признает, что все разнообразие и богатство чувств ребенка и взрослого человека связано со сложными психическими социально обусловленными процессами и что всякая попытка связать чувства с инстинктами и органическими потребностями является неправильной. Однако когда она переходит к вопросу об эмоциях у младенца, то основным источником положительных эмоций считает удовлетворение органических потребностей. "Первоначальные эмоциональные реакции младенца связаны с удовлетворением или неудовлетворением органических потребностей. Это удовольствие или неудовольствие, вызываемое сытостью или голодом, здоровым состоянием или недомоганием, удобным или неудобным положением, теплом или холодом и т. д. По своей физиологической природе эти эмоциональные реакции - безусловные рефлексы" [167, стр. 407].

Сторонники точки зрения, что основным источником эмоционально-положительных реакций ребенка является взрослый, объясняют это различно. Некоторые ученые (А. Gesell, F. Jlg [245]; G. Murphy, L. В. Murphy [262]), в частности последователи Фрейда, считают, что наиболее сильные эмоции младенца обусловливаются возбуждением его оральной зоны, и объясняют возникновение у него радости при виде взрослого тем, что взрослый удовлетворяет его органические потребности.

Ряд авторов (С. D. Broad [231]; Dearborn [235, 236]) полагают, что младенец начинает улыбаться подражая, так как первая и последующие улыбки появляются у него при виде улыбающегося лица взрослого.

Среди зарубежных психологов распространен также взгляд на улыбку как на прирожденную социальную реакцию. Ее появление объясняют либо наличием интуитивного контакта между ребенком и его близкими, особенно матерью (С. Valentine [277]), либо тем, что, являясь социальной реакцией, она вызывается только человеком (Ш. Бюлер [42]; Б. Сигизмунд [182]; R. Spitz [273]).

Третья точка зрения, согласно которой источником положительных эмоций являются ощущения, вызываемые деятельностью органов чувств, в общей форме была высказана более 2000 лет назад Аристотелем: "Где есть ощущение, там есть удовольствие и неудовольствие, а где есть эти последние, там необходимо есть и желания" [9, 144].

Основоположник отечественной материалистической физиологии И. М. Сеченов писал: "Начало страсти лежит, как уже сказано в главе о невольных движениях, в элементарных чувственных наслаждениях ребенка. Ярко окрашенная вещь, звук колокольчика и т. п. вызывают у него несоразмерно обширные отраженные движения" [181, стр. 101].

С. Хотовицкий [208], крупнейший педиатр середины XIX в., разграничивал источники отрицательных и положительных эмоций. Отрицательные эмоции, имеющиеся уже у новорожденного, по мнению С. Хотовицкого, порождаются неудовлетворением органических потребностей, удовлетворение же их ведет лишь к успокоению младенца, но не вызывает положительных эмоций. Положительные эмоции возникают на втором месяце жизни младенца и обусловлены деятельностью органов чувств. В последующем и другими авторами отмечалась непосредственная связь между ощущениями ребенка и его эмоциональными реакциями (В. М. Бехтерев [26]; Р. Я. Лехтман-Абрамович [136]; В. Вундт [55]; В. Стерн [190]).

Наиболее полно развитие эмоционально-положительных выразительных реакций младенца было изучено в клинике Н. М. Щелованова. Н. Л. Фигурин и М. П. Денисова, детальнейшим образом изучившие нервно-психическое развитие ребенка первого года жизни, так же как С. Хотовицкий, считают, что отрицательные и положительные эмоциональные реакции вызываются разными причинами. Причиной крика младенца бывают неудовлетворенные органические потребности, срыв пищевого сосредоточения, перевозбуждение перед сном, кожные раздражения, боль. Эмоционально-положительные выразительные реакции вызываются зрительными и слуховыми раздражителями.

Этими же авторами было изучено развитие эмоционально-положительных выразительных реакций. В период от третьей до седьмой, но чаще всего на пятой неделе у ребенка появляется первая ответная улыбка. По мере развития эмоционально-положительных реакций улыбка появляется быстрее, держится дольше; в это же время возникают звуки, вздохи и общие движения. Эти отдельные эмоционально-положительные выразительные реакции объединяются в целостную систему, названную Н. Л. Фигуриным и М. П. Денисовой комплексом оживления. "У ребенка появляется оживленная мимика. Он гулит, делает глубокие вздохи, вскидывает руки, перебирает ногами - вот типичная картина реакции оживления. Легче всего она вызывается вначале разговором с ребенком, но иногда возникает и при виде одного лица; затем ее легко вызвать приближением и удалением по нескольку раз какого-либо блестящего или яркого предмета" [204, стр. 17].

Возникновение эмоционально-положительного комплекса оживления авторы объясняют свойственной 2-3-месячному ребенку широкой иррадиации процессов возбуждения. По данным Н. Л. Фигурина и М. П. Денисовой, этот комплекс имеет большое значение для дальнейшего развития ребенка: его общих движений, движений руки, голосовых реакций.

В ряде других работ, вышедших в последующие годы из клиники Н. М. Щелованова, указываются некоторые дополнительные обстоятельства, благодаря которым эмоционально-положительный комплекс оживления был признан ведущей системой реакции для ребенка первых трех месяцев жизни. Преобладание эмоционально-положительного состояния является существенным условием полноценного физического и психического развития, так как при положительных эмоциях интенсивнее протекают все физиологические процессы (дыхание, кровообращение, обмен) и повышается общая активность ребенка. Поэтому именно на первых месяцах жизни, когда эмоционально-положительные реакции впервые возникают у ребенка, крайне важно создать все условия для их своевременного развития. Чем лучше развиты положительные эмоции, тем реже возникают эмоционально-отрицательные состояния.

Большая значимость комплекса оживления состоит и в том, что он является первой формой активного двигательного реагирования ребенка. До возникновения комплекса оживления движения в основном усиливаются при эмоционально-отрицательном возбуждении: чем оно сильнее, тем ребенок двигается интенсивнее, а чем он спокойнее, тем движения его слабее. Но после того как комплекс оживления сформирован, ребенок почти в течение всего времени бодрствования улыбается, издает звуки и оживленно двигается. Интенсивные движения укрепляют мышечную систему и содействуют хорошему физическому развитию ребенка.

Отсутствие в литературе единой точки зрения по вопросу о том, чем вызываются у младенца первые эмоционально-положительные выразительные реакции и при каких условиях они развиваются и закрепляются, послужило причиной настоящего исследования. Нами изучалось влияние на эмоциональную сферу ребенка зрительных или зрительно-слуховых реакций, вызываемых предметом и звуками голоса взрослого при восприятии его лица.

В первой серии наблюдений при использовании предмета в качестве оптического раздражителя изучалось влияние на эмоционально-выразительные движения ребенка трех зрительных реакций, необходимых, по выражению Вудвортса [54], для ясного видения: фиксация взором неподвижного предмета; слежение за предметом, передвигающимся справа налево (на 0,5 м в каждую сторону); конвергирование и дивергирование на предмете, повторно приближающемся к глазам и отдаляющемся от них (на расстояние от 20 до 50-80 см).

В качестве оптического раздражителя обычно применялся красный деревянный шарик 7 см в диаметре, но использовались и некоторые другие предметы: матовая лампочка 90 вт при напряжении тока 40-50 в; волчок 11 см в диаметре, окрашенный в желтый и красный цвет (полосами), с блестящим металлическим наконечником. В некоторых случаях применялись комплексные зрительно-слуховые раздражители: звенящая погремушка, музыкальный органчик.

При наблюдении в условиях лаборатории ребенок помещался в закрытую со всех сторон кабину (в целях изоляции от случайных оптических раздражителей). Дыхание и движения ребенка, а также начало и конец действия раздражителя регистрировались на ленте кимографа. Зрительные и некоторые другие реакции, отмечаемые визуально, заносились в протокол, а некоторые из них помечались на ленте кимографа.

В процессе изучения был получен материал о развитии зрительных реакций, с изложения которого и следует начать, так как на разных стадиях развития зрительные реакции неодинаково влияют на эмоционально-выразительные движения ребенка.

На протяжении первых трех месяцев жизни ребенка зрительные реакции проходят две стадии развития. Переход от I стадии ко II наступает на 4-5-й неделе.

В начале I стадии ребенок преимущественно реагирует на свет. Когда он поворачивает лицо к окну или к лампе, общие движения затормаживаются и младенец продолжает неподвижно лежать, устремив взор к источнику света. Когда ребенок эмоционально-отрицательно возбужден и глаза его при этом не закрыты, то, если его поместить в более освещенное место, он нередко стихает. Данные эти говорят о том, что у младенца первых дней жизни имеются реакции, направленные на активное взаимодействие с окружающей средой, а оптические раздражители уже с этого возраста оказывают тормозное влияние на общие движения ребенка и на его эмоционально-отрицательные реакции.

Более сложные реакции, как, например, следование глазами за перемещающимся предметом или фиксация взором неподвижного предмета, также удавалось вызвать у всех наблюдавшихся нами детей в возрасте 8-14 дней.

Но реакции фиксации и слежения на I стадии развития имеют ряд особенностей: двигательный состав их неоформлен; возникают они редко; на общие движения ребенка или совсем не влияют, или влияют лишь в одном направлении, вызывая кратковременную задержку; длительность зрительных реакций незначительна.

Неоформленность тонкой моторики глаз проявляется в ряде моментов. При слежении за предметом, перемещающимся из стороны в сторону, дети передвигают глаза с большим опозданием, как бы догоняя движущийся в поле зрения предмет; движения глаз при этом ступенчатые, а не плавные. Эта несовершенная форма прослеживания названа в работах клиники Н. М. Щелованова "реакцией следования". На этой стадии еще нет полной согласованности в движениях глаз и головы. Вне специальных оптических раздражителей дети нередко поворачивают голову в ту сторону, куда переводят глаза, но в реакцию слежения движения головы включаются не всегда. Ребенок легче поворачивает голову, если в момент возникновения зрительных реакций она находится под прямым углом к подстилке, нежели когда значительно повернута в сторону. Последнее обстоятельство свидетельствует о еще слабом влиянии зрительных реакций на движения головы.

Зрительные реакции характеризуются различной степенью выраженности. Это проявляется в том, насколько плавны движения глаз, вполне ли поспевают глаза за оптическим раздражителем или несколько отстают от него, в какой мере ребенок переводит глаза вслед за передвигающимся раздражителем и поворачивает ли он при этом голову. Варьируют также и другие признаки: длительность реакции и степень ее тормозного влияния на общие движения. Зависят эти различия от физических свойств раздражителя, общего состояния ребенка, от исходного положения его головы и т. п.

У ребенка в возрасте до трех-пяти недель реакции фиксации взором неподвижного предмета и прослеживание за перемещающимся возникают лишь при оптимальных условиях: оптический раздражитель должен быть достаточной силы и расположен по оси зрения. Зрительные реакции возникают чаще на оптические раздражители, излучающие, а не отражающие свет.

Движения глаз вслед за оптическим раздражителем возникают лишь в том случае, если раздражитель действует на область желтого пятна сетчатки (И. М. Сеченов [180, 181]; Г. Гельмгольц [61]; А. М. Фонарев [205]). Поэтому для возникновения у ребенка этого возраста реакций фиксации и прослеживания большое значение имеет расположение оптического раздражителя. Он должен находиться по оси зрения на расстоянии, соответствующем (имеющейся у ребенка в данный момент) конвергенционной установке. Если же предмет действует на периферическую часть сетчатки или расположен по оси зрения, но значительно отдален или приближен, он не привлекает взора ребенка. В наших наблюдениях это расстояние варьировало от 30 до 100 см. Для того чтобы вызвать у ребенка первых трех-четырех недель жизни фиксацию взором неподвижного предмета или прослеживание за перемещающимся, приходилось буквально ловить его взор, приближая и удаляя игрушку или передвигая ее из стороны в сторону.

У Сережи Ф. (0, 1, 1^*) зрительные реакции обычно возникали на игрушку, отдаленную от глаз на 30-60 см. Он лежал в кабине, сосал из бутылки молоко. Вызвать у него реакцию слежения за красным шариком, находившимся на расстоянии 30-70 см от глаз, никак не удавалось. Только когда шарик отдалили на расстояние 1 м (что соответствовало верхнему краю кабины), Сережа стал следить за игрушкой, "до предела" переводя глаза из стороны в сторону. Возникшее вначале предположение, что отсутствие реакции прослеживания можно объяснить снижением возбудимости зрительного анализатора, вызванным пищевой доминантой, оказалось неосновательным.

^* (Здесь и далее первая цифра - год, вторая - месяц, третья - день.)

В этом возрасте для возникновения реакций фиксации предмета и прослеживания за его передвижением небезразлична поза, в которой ребенок находится. Поскольку он не умеет удерживать голову ни лежа на животе, ни находясь в вертикальном положении, зрительные реакции имеют место только тогда, когда он лежит на спине. Частота возникновения реакций фиксации и прослеживания и особенности их течения в большой степени зависят и от общего состояния ребенка: спокоен он или эмоционально (отрицательно) возбужден. На общие движения зрительные реакции на I стадии их развития или совсем не влияют, или вызывают кратковременную их задержку. Никаких эмоционально-положительных выразительных движений они не вызывают.

Так, когда Вася К. (0, 0, 20) был спокоен, то в трех случаях из четырех у него возникла фиксация взором красного шарика, длилась она от 15 сек до 1 мин 30 сек; при этом каждый раз наступала задержка общих движений, но улыбка не возникала. Когда он кричал, то реакцию фиксации неподвижного красного шарика вызвать не удавалось; однако когда шарик стали передвигать из стороны в сторону, Вася начинал следить за ним и постепенно успокаивался.

У Виолетты А. развитие зрительных реакций происходило медленнее, чем у Васи К., и в месячном возрасте во время крика у нее не удавалось вызвать ни фиксацию неподвижного предмета, ни прослеживание за передвигающимся. Но на комплексный зрительно-слуховой раздражитель (звучащая и перемещающаяся игрушка) 6 раз из 8 возникла зрительная реакция, вызвавшая торможение проявлений эмоционально-отрицательного возбуждения.

Приведенные примеры являются типичными для наблюдавшихся нами детей. Если ребенок в возрасте трех-четырех недель жизни был эмоционально-отрицательно возбужден, то вызвать у него фиксацию взором оптического раздражителя не удавалось. За перемещающимися предметами, особенно звучавшими, реакция прослеживания иногда возникала, при этом проявление эмоционально-отрицательного возбуждения на несколько секунд затормаживалось.

С целью выяснения силы тормозного процесса, вызываемого разными зрительными реакциями, была проведена серия наблюдений во время кормления. У одних детей во время еды реакцию фиксации или слежения вызвать было труднее, чем вне ее, а если она возникала, то в ослабленной форме и пищевых движений не нарушала. Факты эти дают основание предполагать, что у этих детей во время еды зрительный анализатор оказывался в сфере сопряженного торможения.

Если Саша К. (0, 0, 20) был спокоен, реакции фиксации и слежения возникали. Но во время кормления, несмотря на то что глаза у него большей частью бывали открыты, он не фиксировал оптические раздражители, помещаемые в поле его зрения. Реакции фиксации и слежения во время еды стали возникать у Саши лишь в возрасте 25 дней, а к 27 дням они достигли уже значительной устойчивости (2-3 мин). Однако ни при фиксации неподвижного, ни при прослеживании взором за перемещающимся предметом пищевые движения у него не задерживались.

У других детей (в противоположность первым) зрительные реакции во время еды возникали легче, чем вне ее. У них зрительный анализатор оказывался вне сферы сопряженного торможения, а задержка движений, в частности движений головы, наступавшая при пищевой доминанте, благоприятствовала возникновению и более совершенному течению зрительных реакций. Прослеживая взором за предметом, ребенок нередко до предела переводил глаза из стороны в сторону, но голову не поворачивал. Движения головы при кормлении полностью регулировались пищевым центром.

У Сережи Ф. (0, 0, 16) в периоды спокойного бодрствования удавалось вызвать реакцию ступенчатого следования глазами за перемещающимся предметом. Но возникала она не каждый раз и была мимолетна. При кормлении реакция слежения возникала почти каждый раз, когда в поле зрения Сережи передвигали игрушку и движения глаз были плавные, а не ступенчатые.

У детей этой подгруппы и на первом месяце их жизни зрительные реакции вызывали иногда торможение пищевых движений. Оно возникало у всех детей, за исключением одного (Юры Д.), при прослеживании взором за перемещающимся предметом, а не при фиксации неподвижного. (Табл. 1).

Таблица 1. Влияние реакций фиксации и слежения на сосательные движения

^* (Предмет был убран после обозначенного времени, так как ребенок совсем перестал сосать.)

У Васи К. (0, 0, 17) торможение сосательных движений при прослеживании наступало, даже когда он немного переводил глаза, у Сережи Ф. (0, 0, 22) в отличие от Васи К. - преимущественно в моменты максимального отведения глаз в сторону. Иногда у него глаза задерживались в этом положении. Приходилось несколько раз передвигать предмет из стороны в сторону, для того чтобы вновь вызвать реакцию слежения. Наиболее полное и длительное торможение пищевых движений (1 мин 30 сек) имело место при прослеживании за предметом, одновременно перемещающимся в двух направлениях: он покачивался, то приближаясь, то отдаляясь. Для того чтобы ребенок вновь стал сосать, пришлось убрать игрушку из поля его зрения. Фиксация же неподвижного оптического раздражителя сосательных движений не нарушала.

Только у одного ребенка (Юры Д.), у которого в развитии зрительных реакций имелись некоторые особенности, сосательные движения в большей степени затормаживались при реакции фиксации. Вне кормления вызвать у него реакции фиксации и слежения было труднее, чем у некоторых других детей, так как у "его были очень интенсивны "импульсивные движения", включавшие и движения головы. При фиксации неподвижного предмета у Юры Д. в отличие от других детей общие движения затормаживались на более длительное время, чем при слежении. Он фиксировал предмет сравнительно долго (в 17 дней - 25 сек; в 23 дня - 1 мин 30 сек). Задержка движений при фиксации наступала так быстро, что, например, в возрасте 23 дней Юра не успевал закрыть рот (когда зевал) и в течение 25 сек, пока что-то фиксировал, лежал с широко открытым ртом. При еде у него два раза было отмечено одно своеобразное явление: при фиксации шарика сначала затормаживались сосательные движения, а затем (через 5-10 сек) Юра засыпал.

Проведенные наблюдения дают основание считать, что сильный тормозной процесс у ребенка первого месяца жизни возникает при действии оптических раздражителей в комплексе со звуковыми, а также при более сложном двигательном составе зрительной реакции. Распространение тормозного процесса на сосательные движения указывает, что и на первом месяце жизни пищевая доминанта у ребенка не является столь сильной, как это отмечается в литературе.

Выявлено различное соотношение разных зрительных реакций и движений головы. Вне кормления при фиксации неподвижного предмета затормаживаются и движения головы и общие движения; при прослеживании за предметом общие движения затормаживаются, но голова в некоторых случаях поворачивается "вслед" за глазами из стороны в сторону; во время еды движения головы оказываются заторможенными и совсем не включаются в систему оптически-приспособительных реакций.

Длительность зрительных реакций в течение первой стадии их развития нарастает. В условиях повседневной жизни у детей в возрасте двух-трех недель длительность фиксации колебалась от 2-5 до 25-35 сек; количество прослеживаний из стороны в сторону не превышало 3-6 раз. На четвертой неделе длительность фиксации неподвижного предмета у некоторых детей достигала уже 1 мин 30 сек, а реакция слежения повторялась 10-18 раз подряд. Но в условиях лаборатории, где ребенок, находясь в кабине, был изолирован от других оптических раздражителей, длительность зрительных реакций была больше.

У ребенка в возрасте первых трех-четырех недель жизни реакции фиксации и слежения занимают небольшое место в общем объеме его поведения, что объясняется рядом обстоятельств. Ребенок этого возраста бодрствует мало; в короткие периоды бодрствования он часто бывает эмоционально-отрицательно возбужден; но даже если он находится в спокойном состоянии, реакции фиксации и слежения возникают не каждый раз, когда в поле зрения имеется оптический раздражитель; возникнув, длятся недолго. Однако, несмотря на все эти обстоятельства, при наличии соответствующих внешних воздействий зрительные реакции быстро развиваются.

В течение первых недель жизни формируются основы бинокулярного зрения, которое является наиболее совершенным видом зрения: обеспечивает уточнение зрительного ощущения, в особенности по отношению локализации предмета в пространстве, создает возможность для оценки расстояния, усиливает воспринимаемую яркость объекта (бинокулярная суммация); обеспечивает восприятие третьего измерения и дает ощущение рельефа. С этого времени происходят столь значительные изменения в зрительных реакциях, что есть все основания для выделения II стадии их развития.

Во II стадии двигательный состав зрительных реакций продолжает совершенствоваться. Частота их возникновения увеличивается. Оптические раздражители начинают вызывать стойкие доминантные процессы, чему сопутствует возрастание влияния зрительных реакций на общие и эмоционально-выразительные движения. Значительно увеличивается длительность зрительных реакций.

Двигательный состав реакций, направленных на восприятие оптических раздражителей, развивается в разных направлениях. Совершенствуются движения глаз. К 3-4-недельному возрасту ступенчатое следование взором за передвигающимся из стороны в сторону предметом сменяется плавным прослеживанием. Возникают движения глаз, обеспечивающие многократное сведение и разведение зрительных осей на приближаемом и отдаляемом предмете. Реакции фиксации, слежения и конвергирования начинают возникать при разных положениях корпуса ребенка.

Со второго месяца жизни дети начинают фиксировать неподвижные предметы и прослеживать за передвигающимися, и когда лежат на животе, и когда находятся в вертикальном положении на руках у взрослого. Ребенок, который в положении на спине уже хорошо фиксировал предметы на близком от себя расстоянии (25-30 см), при вертикальном положении корпуса должен этому научиться. Вначале он отворачивает голову от лица взрослого, который держит его на руках, и сосредоточивается на более отдаленных предметах. Лишь постепенно у него формируется умение и при вертикальном положении корпуса фиксировать предметы, находящиеся на близком расстоянии.

При недостатке соответствующих внешних воздействий имеет место недоразвитие зрительно-двигательных реакций. Нам пришлось наблюдать одного ребенка - Таню X. (1, 10, 0), которая к этому возрасту не научилась фиксировать предметы, находящиеся на близком от нее расстоянии, так как всю свою жизнь провела в полутемной комнате и была лишена других внешних воздействий, содействующих развитию зрительных реакций.

Задержка в развитии зрительных реакций наблюдалась у детей тех домов ребенка, где не уделялось должного внимания правильному воспитанию самых маленьких детей. Если же с детьми разговаривали, когда они лежали в манеже, но не брали их на руки, то у них отставали в развитии зрительные реакции при вертикальном положении корпуса: ребенок и на четвертом месяце жизни лишь изредка и ненадолго сосредоточивал взор на лице взрослого, который держал его на руках.

По мере оформления зрительных реакций происходят изменения в соотношении движений глаз и движений головы, а также движений головы и общих движений. На первом месяце жизни движения головы преимущественно возникают в системе общих движений и лишь в слабой степени регулируются зрительными реакциями. На втором-третьем месяце движения головы все чаще включаются в систему оптически-приспособительных реакций и постепенно отдифференцировываются от общих движений. Фиксируя взором неподвижный предмет, ребенок все дольше удерживает голову в положении, обеспечивающем продолжение зрительной реакции, даже при возникновении некоторых общих движений. Прослеживая за передвигаемым предметом, он не только переводит глаза, но и поворачивает голову. Со второй половины третьего месяца в систему зрительных реакций, направленных на восприятие предмета, включаются вслед за движениями головы и некоторые общие движения: при прослеживании за предметом ребенок или перевертывается в соответствующую сторону на бок, или не только отводит голову назад, но и прогибает спину. Если на первом месяце общие движения часто являлись причиной прекращения зрительных реакций, то теперь они обеспечивают более длительное их течение.

Частота возникновения реакций фиксации и слежения с 4-5-недельного возраста ребенка нарастает. Если на первом месяце зрительные реакции возникали только на оптический раздражитель значительной силы и обязательно расположенный по оси зрения, то на втором-третьем месяце они вызываются предметами все более разнообразными по их физическим качествам (окраске, величине), местоположению и степени отдаленности.

На втором, а у некоторых детей и в первой половине третьего месяца сохраняется еще некоторая инертность конвергенционной установки, затрудняющая возникновение зрительных реакций на разнообразно расположенные предметы, но выражена она слабее, чем на первом месяце. В ряде случаев, когда ребенок что-либо фиксировал взором, вызвать у него зрительную реакцию на другой предмет или совсем не удавалось, или удавалось только при условии отдаленности его на то же расстояние, на котором находился фиксируемый предмет.

Когда Сережа Ф. (0, 2, 17) был зрительно сосредоточен на висящих над ним (на расстоянии 60 см) игрушках, в поле его зрения стали передвигать шарик. Если шарик находился на расстоянии 20 см ниже игрушек, то Сережа на него не реагировал; он начинал следить за шариком, лишь когда тот передвигали почти на уровне игрушек.

Такая инертность конвергенционной установки, видимо, объясняется малой отвлекаемостью детей второго месяца жизни. Но с третьего месяца (с первой или со второй его половины) ребенок начинает легко переключаться с одного предмета на другой, если даже они находятся на различном от него расстоянии. Он переводит взор с игрушки, предлагаемой ему для фиксации, на некоторые детали стенок кабины, ловит взором экспериментатора, наблюдающего через смотровую щель, фиксирует собственные руки и т. д.

На третьем месяце происходят и другие качественные изменения: зрительные реакции начинают возникать по следовым раздражениям. Как уже отмечалось в литературе (J. Plaget [263]), если один оптический раздражитель находится справа, а другой - слева (справа висит одна игрушка, слева - другая; с одной стороны стоит один взрослый, с противоположной - другой), то ребенок многократно переводит взор с одного объекта на другой. Когда же в поле зрения не оказывается никакого предмета, привлекающего взор, то возникает активный поиск; ребенок переводит глаза и поворачивает голову до тех пор, пока не остановит на чем-либо взгляд.

Следовательно, в процессе формирования зрительных реакций происходит смена стимулов от внешних к внутренним. У ребенка появляется новая форма активности, направленная на получение оптических раздражений. Так, на основе первичного положительного рефлекса, который возникал при действии оптического раздражителя лишь на ограниченное поле сетчатки (желтое пятно), развиваются сложные зрительно-двигательные связи, обеспечивающие непрерывное (во время бодрствования ребенка) функционирование зрительного анализатора.

При эмоционально-отрицательном состоянии ребенка реакции фиксации, слежения и конвергирования возникают и затормаживают проявления последнего со второго месяца жизни.

Ира З. (0, 1) находилась в состоянии эмоционально-отрицательного возбуждения, но возникновение зрительного сосредоточения на игрушке вызвало его торможение, которое продолжалось в течение всего времени (1 мин 44 сек), пока Ира прослеживала взором за медленно передвигаемой из стороны в сторону игрушкой.

В то время как на I стадии развития, т. е. в течение первых трех-четырех недель жизни ребенка, реакции фиксации и слежения были редки и мимолетны, со II стадии все более редкими и мимолетными становятся моменты, когда они отсутствуют. Если при этом учесть, что на втором-третьем месяце ребенок уже бодрствует около семи часов в сутки и в это время большей частью находится в спокойном, а не в эмоционально-отрицательном состоянии, то станет понятно, насколько чаще возникают у него зрительные реакции, насколько быстрее они могут совершенствоваться и какое большое влияние оказывать на общее развитие ребенка.

На II стадии заметно возрастает влияние зрительных реакций на эмоциональное состояние ребенка. Зрительные реакции, возникающие при эмоционально-отрицательном состоянии, затормаживают его проявления. При спокойном состоянии сначала вызывают торможение общих движений, вслед за чем в некоторых случаях возникают эмоционально-положительные выразительные реакции.

Мы наблюдали у некоторых детей возникновение первой улыбки при фиксации красочной игрушки. Это имело место у тех детей, которые уже к концу первого месяца подолгу, в течение нескольких минут, фиксировали взором предметы.

На четвертой неделе (как видно из табл. 2) фиксация взором предмета возникала уже каждый раз, и когда она была наиболее продолжительной - 8 мин 45 сек, то после 3 мин полной задержки движений впервые возникла улыбка.

Таблица 2. Влияние реакции фиксации на общие и эмоционально-положительные выразительные движения (Вася К.)^*

^* (Данные были получены, когда ребенок находился в кабине, изолирующей его от других оптических раздражителей. При этом ребенок иногда на несколько секунд отводил глаза от предмета, находящегося в поле зрения, но затем реакция возобновлялась.)

Различно влияние слежения, фиксации и повторного конвергирования на эмоционально-выразительные движения ребенка второго-третьего месяца жизни.

При многократном прослеживании за предметом, передвигающимся из стороны в сторону, преимущественно тормозятся общие движения. Ребенок лежит почти неподвижно: он только переводит глаза и поворачивает голову вслед за оптическим раздражителем. Эмоционально-положительные реакции при слежении, как правило, не возникают. Этим оно отличается от реакции фиксации и конвергирования.

При фиксации неподвижного предмета торможение общих движений обычно бывает более слабым, чем при слежении или повторном конвергировании и дивергировании. Но если полное торможение движений все же наступает, то вслед за ним нередко возникают эмоционально-положительные выразительные реакции.

При многократном конвергировании на предмет, приближающийся к глазам ребенка и затем отдаляющийся, торможение движений и возникновение вслед за ним эмоционально-положительных реакций происходит в более сильной степени, чем при фиксации.

Таблица 3. Влияние слежения, фиксации и конвергирования на общие движения и эмоционально-положительные выразительные реакции (Вася К. - 0, 0, 27)

^* (К полным проявлениям эмоционально-положительных реакций отнесено возникновение и улыбки, и звуков, и учащенных движений, ели даже это были единичные, слабо выраженные реакции; к частичным проявлениям - или улыбка, или звук, или оживленные движения.)

У Васи К., у которого первая улыбка возникла в 23 дня в конце четвертой минуты фиксации красного шарика, в 27 дней при слежении, конвергировании и фиксации, длившихся примерно одинаковое время (около 10 мин), движения были заторможены в наибольшей степени по длительности (9 мин 45 сек из 10 мин) и по полноте (8 мин 20 сек полностью и 1 мин 25 сек частично) при слежении. Эмоционально-положительные реакции в наибольшей степени имели место при конвергировании и дивергировании (длились они 2 мин 15 сек, из которых в течение 1 мин 35 сек проявились во всей полноте). При фиксации количество этих реакций было примерно в два раза меньше, а при слежении они наблюдались всего в течение 15 сек.

Улыбка или движения комплекса оживления, вызываемые оптическим раздражителем, на ранних стадиях развития эмоционально-положительных выразительных реакций возникают не в первой фазе зрительной реакции, а через некоторое время (исчисляемое иногда минутами от ее начала). В первой фазе зрительной реакции имеет место только торможение движений; во второй фазе вслед за периодом полной заторможенности движений возникают единичные реакции комплекса оживления: или улыбка, или звуки, или оживленные движения; в третьей фазе, если она наступает, комплекс оживления проявляется во всей характерной для этого возраста полноте: у ребенка одновременно появляются улыбка, звуки и общие оживленные движения. В четвертой фазе сначала ослабевают эмоционально-положительные выразительные реакции, а затем ослабевает и тормозной процесс. Предшествование фазы полного торможения движений появлению эмоционально-положительных выразительных реакций дает основание предполагать, что они возникают по механизму положительной индукции.

Постепенное нарастание интенсивности эмоционально-положительных выразительных реакций с увеличением длительности фиксации продолжает иметь место и на третьем месяце жизни ребенка. (Рис. 1).

Рис. 1. Коля Р. (0, 2, 10). При фиксации игрушки возникли улыбка и движения (а, б)

Во II стадии развития зрительных реакций, как и в I, отмечается большая вариативность в степени их совершенства, что проявляется в быстроте возникновения реакции, длительности течения, а также во влиянии ее на общие и эмоционально-выразительные движения ребенка. Предельной степени совершенства, как бы своего "потолка", зрительные реакции достигают только в единичных случаях, когда весь комплекс эндогенных и экзогенных условий благоприятствует созданию стойкой зрительной доминанты^*.

^* (Принимая за основные признаки доминанты способность к накапливанию возбуждения и наличие процесса сопряженного торможения.)

Хорошее физическое состояние, эмоционально-положительный тонус являются условиями, благоприятствующими возникновению зрительной доминанты. При эмоционально-отрицательном возбуждении возникновение зрительной доминанты затруднено, но именно на фоне этого состояния более четко можно определить сравнительную физиологическую силу различных категорий оптических раздражителей и выяснить, какие зрительные реакции в наибольшей степени затормаживают проявление эмоционально-отрицательного возбуждения.

Из сопоставления данных о влиянии зрительных реакций на эмоционально-выразительные движения ребенка при спокойном и эмоционально-отрицательном состоянии выясняется, что оптические раздражители создают в центральной нервной системе доминанту при следующих условиях: при действии оптического раздражителя в комплексе с другими, в частности звуковыми, раздражителями, при значительной силе оптического раздражителя, обусловленной его физическими качествами, а также при длительном действии оптического раздражителя. Зрительная доминанта поддерживается кинестетическими импульсами, возникающими с мышечно-сухожильных рецепторов при движениях глаз, и условнорефлекторными связями, вызываемыми данным оптическим раздражителем (2¹/₂-3-месячного возраста ребенка).

Большое значение имеют физические свойства оптического раздражителя: при спокойном состоянии ребенка более интенсивные эмоционально-положительные выразительные реакции возникали при фиксации волчка (а не красного шарика, например).

Если же ребенок был эмоционально-отрицательно возбужден, то зрительные реакции, вызываемые красным шариком, успокаивали его слабее, нежели вызываемые волчком.

Плачущего Васю К. (0, 1, 24) пытались успокоить, показывая ему шарик. Вася следил за шариком в течение 1 мин 15 сек, но кричать не перестал. Когда же показали волчок, то уже через 10 сек крик прекратился, и в течение 6 мин 35 сек, пока имела место реакция прослеживания, крик не возобновлялся.

Существенное влияние на течение зрительных и обусловленных ими эмоциональных реакций оказывает длительность действия раздражителя, которая зависит от разных причин, в частности от наличия конкурирующих оптических раздражителей. Уже на втором месяце, а тем более на третьем длительность зрительных реакций, вызываемых одним и тем же предметом, неизменно была значительно большей, когда ребенок находился в кабине, изолирующей его от других внешних воздействий, нежели во время пребывания в обычных условиях.

Об усилении зрительной доминанты при длительном действии оптического раздражителя свидетельствуют следующие факты. Если ребенок фиксировал взором предмет, находясь в спокойном состоянии, то эмоционально-положительные выразительные движения возникали у него лишь через некоторое время от начала фиксации и затем, по мере продолжения зрительной реакции, интенсивность их нарастала. Если же ребенок был эмоционально-отрицательно возбужден, то, сосредоточившись на игрушке, он также успокаивался не сразу. Прекращение зрительного сосредоточения различно сказывалось на дальнейшем состоянии ребенка: или через некоторое время эмоционально-отрицательное возбуждение вновь нарастало, прорываясь все чаще и на более длительное время; или у ребенка устанавливалось спокойное, а иногда и эмоционально-положительное состояние: наступал сон.

Факт нарастания процесса возбуждения при длительном действии раздражителя в психологии и физиологии хорошо известен. Но длительное воздействие оптического раздражителя на ребенка первых месяцев жизни было недостаточно изучено и поэтому не использовалось в должной мере в воспитательной практике.

Усиление зрительной доминанты при длительном действии оптического раздражителя происходит как за счет суммации раздражений, непрерывно падающих на сетчатку, так и за счет афферентных импульсов, возникающих с мышечно-сухожильных рецепторов при движениях глаз и других приспособительных реакциях глазного аппарата. Большую роль играют кинестетические импульсы в поддержании зрительной доминанты, что подтверждается нарастанием ее длительности и усилением процесса сопряженного торможения при вызывании одним предметом разных зрительных реакций. Если ребенок переставал фиксировать определенную игрушку и ее начинали передвигать из стороны в сторону, то сразу возникала реакция прослеживания, а после ее прекращения возникало конвергирование и дивергирование, если направление движений игрушки изменяли: ее то приближали к глазам ребенка, то отдаляли.

Вызывая одним предметом разные зрительные реакции у детей второго-третьего месяца жизни, удавалось значительно увеличить длительность зрительной реакции и затормозить проявления эмоционально-отрицательного возбуждения в пределах до 10-11 мин. (Табл. 4).

Таблица 4^*. Средняя длительность сосредоточения детей на предмете при вызывании только фиксации и разных зрительно-двигательных реакций

^* (Обработка данных методом вариационной математической статистики проводилась по В. Ю. Урбаху (1964).)

Дети в возрасте второго-третьего месяца жизни фиксировали неподвижный предмет при спокойном состоянии в среднем 3 мин 47 сек, в состоянии эмоционально-отрицательного возбуждения - 2 мин 13 сек. Максимальная длительность фиксации предмета при спокойном состоянии достигала 9 мин 5 сек, при эмоционально-отрицательном возбуждении - 4 мин 50 сек. Но когда тем же предметом вызывали разные зрительные реакции, то при спокойном состоянии ребенок не отрывал от него глаз в среднем 9 мин 19 сек, а будучи эмоционально-отрицательно возбужден - 4 мин 25 сек. Разница средних показателей длительности различных зрительно-двигательных реакций по сравнению с длительностью одной только фиксации при спокойном состоянии ребенка составляла 5 мин 32 сек, при эмоционально-отрицательном - 2 мин 12 сек.

Когда зрительные реакции удавалось вызвать у плачущего ребенка, то возникновение зрительной реакции с иным двигательным составом вновь затормаживало проявления эмоционально-отрицательного возбуждения.

Так, например, Вася К. (0, 1, 12) кричит (кормление опаздывает на 25 мин). В поле его зрения ввели шарик, он фиксирует его всего 30 сек. Но когда тот же шарик стали передвигать из стороны в сторону, то сразу возникла реакция прослеживания с полным торможением эмоционально-отрицательного возбуждения. После того как Вася в течение 2 мин следил, оставаясь спокойным, шарик перестали передвигать. На этот раз реакция фиксации, возникшая уже на фоне спокойного состояния, длилась не 30 сек, как вначале, а 4 мин 40 сек, после чего вновь была нарушена усилившимся эмоционально-отрицательным возбуждением. Но как только шарик стали приближать к глазам ребенка и отдалять, возникло повторное конвергирование, затормозившее эмоционально-отрицательное возбуждение на 4 мин 10 сек. Прервано оно было в связи с приходом матери.

Таким образом, в результате смены разных зрительно-двигательных реакций удалось увеличить длительность зрительно-ориентировочной реакции на определенном предмете с 30 сек до 11 мин 20 сек. В течение всего этого времени имело место торможение проявлений интенсивного эмоционально-отрицательного возбуждения, вызванного запаздыванием кормления.

В тех случаях, когда эмоционально-отрицательное возбуждение было очень сильным, вызвать у ребенка фиксацию взором неподвижного предмета не удавалось. Но если этот же предмет начинали передвигать справа налево в поле зрения ребенка, то реакция слежения возникала. Длилась она в среднем 1 мин 28 сек. Путем смены разных зрительных реакций (слежения, фиксации и конвергирования) удавалось продлить зрительную реакцию, вызываемую одним предметом, в среднем до 3 мин 36 сек. В течение всего этого времени проявления эмоционально-отрицательного возбуждения были заторможены. (Табл. 5).

Таблица 5. Сравнительная длительность сосредоточения ребенка на предмете при вызывании только слежения и разных зрительно-двигательных реакций на фоне эмоционально-отрицательного возбуждения

Перемещение предмета из стороны в сторону, а также приближение и отделение его от глаз ребенка в наибольшей степени влияют на устойчивость зрительной доминанты на втором и в первой половине третьего месяца, когда быстрым темпом происходит формирование зрительной моторики. Когда же двигательный состав зрительных реакций в основном оформлен (с двух с половиной - трех месяцев), момент перемещения перед взором предмета уже имеет меньшее значение. Большее подкрепление зрительной доминанты афферентными импульсами с мышечно-сухожильных рецепторов именно в период формирования двигательных условнорефлекторных связей согласуется с тем, что по мере автоматизации движений уменьшается количество возникающих импульсов (Д. Г. Квасов [101]).

Если при этом учесть, что афферентные кинестетические импульсы при зрительных реакциях в значительной мере порождаются не безусловными, а условными двигательными рефлексами, так как тонкая моторика глаз строится при жизни ребенка, то сделанное заключение можно обобщить и сказать, что переход первичной зрительно-ориентировочной реакции в доминантный нервный процесс обусловливается условнорефлекторными связями, вызываемыми данным оптическим раздражителем. Вывод этот подтверждается на детях старше двух-трех месяцев жизни.

В зависимости от того, какого рода условнорефлекторные связи вызывает оптический раздражитель у 3-4-месячного ребенка, их можно подразделить на следующие:

оптический раздражитель (бутылка, грудь матери) как сигнал пищевого рефлекса: у голодного ребенка фиксация взором бутылки или груди матери наступает быстрее и сильнее тормозит проявления эмоционально-отрицательного возбуждения, нежели фиксация красочной игрушки;

оптический раздражитель (лицо взрослого) как один из компонентов комплексного раздражителя, вызывавшего и поддерживавшего у ребенка эмоционально-положительные реакции. С того времени, когда ребенок начинает особенно радоваться знакомым лицам, он быстрее находит их взором и дольше задерживает на них свое внимание, чем на других взрослых;

оптически и раздражитель как сигнал к возникновению на него движений (например, движений рук к предмету и захват его).

Уже с конца третьего месяца более стойкие зрительные реакции возникают у ребенка на оптические раздражители, вызывающие условнорефлекторные связи. Следовательно, чем большее количество объектов (предметов, людей, ситуаций) будет вызывать у ребенка условнорефлекторные связи, тем чаще у него будет возникать стойкая зрительная доминанта и тем более благоприятные предпосылки будут создаваться для дальнейшего развития его зрительных реакций.

Возникновению стойкой зрительной доминанты благоприятствует такой оптический раздражитель, который сразу в силу своих физических качеств, подвижности, условнорефлекторных связей и пр. вызывает сильный концентрированный процесс возбуждения с сопутствующим процессом сопряженного торможения. Благодаря сильному процессу сопряженного торможения зрительная реакция может длиться значительное время, так как она не нарушается ни общими движениями ребенка, ни конкурирующими зрительными раздражителями. Процесс возбуждения, вызванный действием оптического раздражителя, усиливается афферентными мышечно-сухожильными раздражениями. Если на раздражитель, вызывающий зрительную доминанту, ранее выработаны условные рефлексы, то они также ее усиливают.

Если же оптический раздражитель вначале вызывает слабый процесс возбуждения, то при этом возникает ряд предпосылок для быстрого угасания зрительной доминанты: при слабом возбуждении возникает обычно и слабое сопряженное торможение, при котором зрительная реакция быстро нарушается как общими движениями ребенка, так и возникновением зрительных реакций на другие оптические раздражители; поскольку слабое действие оптического раздражителя часто обусловливается отсутствием соответствующих условнорефлекторных связей, естественно, оно и не может ими подкрепляться.

Наиболее длительной и устойчивой фиксация оптического раздражителя была в тех случаях, когда она вызывала эмоционально-положительные реакции. Особо следует подчеркнуть, что возникающие при фиксации или повторном конвергировании эмоционально-положительные выразительные движения, несмотря на их силу и длительность течения, не нарушают зрительных реакций. Если ребенок на несколько секунд и отведет глаза или повернет голову, то он сейчас же вновь продолжает фиксировать объект. Имеющиеся материалы дают основание предполагать, что афферентные импульсы, вызываемые выразительными эмоционально-положительными реакциями, не только не нарушают зрительную реакцию, но и поддерживают ее. Кроме того, в этих случаях имеет место повышение общей работоспособности центральной нервной системы в результате влияния на нее некоторых вегетативных реакций, которые участвуют в механизме положительных эмоций (В. М. Бехтерев [21, 26]).

Между зрительными и эмоционально-отрицательными выразительными реакциями выявлены иные, а именно ярко выраженные антагонистические отношения. Эмоционально-отрицательное возбуждение, особенно часто имеющее место во время первых двух месяцев жизни ребенка, затрудняет возникновение зрительных реакций. Но все же, если у ребенка во время крика глаза закрыты не плотно, то зрительная реакция возникает, но обычно на очень короткое время. Только по мере того как зрительная реакция затормаживает проявления эмоционально-отрицательного возбуждения, она становится более длительной. При нарастании эмоционально-отрицательного возбуждения она ослабевает и прекращается.

Длительность зрительных реакций^* во II стадии их развития резко увеличивается. У некоторых детей уже к 22-23-му дню она достигала 8-9 мин (с перерывами в 2-5 сек, когда ребенок отводил глаза).

^* (Эти, как и ранее приводившиеся, данные о длительности зрительных реакций были получены во время пребывания ребенка в кабине, изолирующей его от других оптических раздражителей. За длительность реакции принималось время от начала ее возникновения до полного прекращения. В течение этого времени бывало, что ребенок отводил на несколько секунд глаза от находившегося в поле его зрения предмета, но затем реакция возобновлялась. Если зрительная реакция прекращалась в результате угасания, то к концу ребенок все чаще и на более длительное время отводил глаза от предмета.)

Когда в поле зрения ребенка перемещали зрительный раздражитель (на 0,5 м вправо и 0,5 м влево), то, прослеживая подряд в течение 5-10 мин, он иногда более 100 раз переводил из стороны в сторону глаза вслед за раздражителем.

Так, Вася К. уже в конце первого месяца жизни, прослеживая в течение 6-10 мин за передвигаемым предметом, переводил глаза из стороны в сторону 120-132 раза. Виолетта Ал., у которой II стадия в развитии зрительных реакций наступила не на четвертой, как у Васи, а на пятой неделе, в возрасте 1 месяца 9 дней, около 100 раз подряд прослеживала за передвигающимся предметом.

Длительность зрительных реакций ребенка на обычно применявшиеся нами оптические раздражители заметно нарастала на втором месяце жизни и несколько снижалась к концу третьего. Последнее обстоятельство может быть объяснено рядом причин: исчезновением признака новизны раздражителя в результате его многократного предъявления, уменьшением количества афферентных кинестетических импульсов, подкрепляющих зрительную доминанту, вследствие большей оформленности зрительно-двигательных реакций, снижением порога возбудимости зрительного анализатора, обусловливающего легкую переключаемость ребенка. Следовательно, меньшая длительность зрительных реакций может обусловливаться их большим совершенством.

В ряде случаев зрительные реакции на третьем месяце бывали более длительными. И именно при их значительной длительности, как мы отмечали, они оказывали наибольшее влияние на эмоциональное состояние ребенка.

Влияние на эмоциональное состояние ребенка общения со взрослым

Ласково общаясь с ребенком, взрослый стремился вызвать у него ответную улыбку, звуки и оживленные движения. При этом взрослый воздействовал лишь на зрительный и слуховой анализаторы. Все воздействия на тактильный, проприоцептивный и вестибулярный анализаторы были исключены. Общение проводилось в условиях лаборатории, непосредственно после утреннего кормления. Ребенок лежал на спине в манеже или на столе, и взрослый к нему не прикасался. Общение проводилось как матерями, так и ординаторами отдела, которые или никогда не кормили детей, или кормили их редко.

У детей в возрасте до трех-четырех месяцев никакой видимой разницы в ответных реакциях на общение, проводившееся матерью, кормившей ребенка грудью, и лицами, как осуществлявшими повседневное питание и уход, так и не осуществлявшими его, мы не обнаружили. Эмоционально-положительные выразительные реакции в равной степени мог вызвать любой взрослый. Существенное значение для детей этого возраста имело не кто с ними общался, а как общение проводилось.

У детей первых недель жизни, пока они не умели еще длительно фиксировать взором лицо говорящего, улыбка в ответ на общение не возникала. Лишь к концу первого или в начале второго месяца при зрительно-слуховом сосредоточении на лице и звуках голоса взрослого сперва наступала полная задержка движений, а затем появлялась первая мимолетная улыбка или оживленные движения. После того как у ребенка в первый раз возникла ответная улыбка, вызывать ее становилось легче и она не так скоро исчезала. Вместе с тем и другие реакции комплекса оживления - звуки, оживленные движения - проявлялись более полно и сохранялись дольше.

Приводим в подтверждение этого положения типичные данные наблюдения за поведением ребенка при общении с ним взрослого в течение 10 мин. Ребенок, как всегда, был взят для наблюдения непосредственно после кормления. Однако никакие эмоционально-положительные выразительные движения после насыщения у него не возникли.

Материал этой серии наблюдений подтвердил, что в возникновении эмоционально-положительных выразительных движений большое значение имеет устойчивое зрительное сосредоточение, вызываемое оптическим раздражителем, находящимся на близком от ребенка расстоянии. Возникновению эмоционально-положительных реакций на первой стадии их развития, так же как и при сосредоточении на предмете, предшествует фаза торможения движений.

У Иры З. (0, 2, 14) непосредственно после кормления, как и у других наблюдавшихся нами детей, эмоционально-положительные реакции отсутствуют. При зрительно-слуховом сосредоточении на лице взрослого и звуках его голоса возникло торможение общих движений, через 10 сек сменившееся выразительной улыбкой, длившейся 35 сек.

Но месяцев с трех при виде взрослого ребенок уже сразу начинает проявлять радость. (Рис. 2).

Рис. 2. Ира З. (0, 3). Общение с взрослым сразу вызывает улыбку (а), через 14 сек общие движения (б), которые длились несколько минут (в, г)

В 3 месяца, т. е. через 2 недели, при общении взрослого (не матери) улыбка у Иры возникла сразу, а эмоционально-положительные выразительные движения с выпрямлением рук - через 14 сек и не прекращались на протяжении нескольких минут, пока взрослый общался с ней.

Непосредственная связь эмоционально-положительных выразительных движений с реакцией фиксации подтверждается данными о детях, у которых имелась задержка в ее развитии, что было обусловлено недостатком воспитательных действий. У детей, которые не умели длительно фиксировать предметы, находящиеся на близком расстоянии, отмечалось и недоразвитие эмоционально-положительных выразительных реакций.

Таня Х. (из группы детей-гипотрофиков с резкой задержкой в развитии) к моменту поступления в стационар в возрасте 1 года 10 месяцев не умела фиксировать предметы, расположенные на расстоянии 30-70 см, но неплохо следила за значительно удаленными (на 1,5-3 м). У нее преобладало эмоционально-отрицательное состояние, брови большей частью были нахмурены. Вызвать у девочки улыбку и другие эмоционально-положительные выразительные реакции удалось лишь после того, как в течение нескольких дней у нее развивали умение фиксировать лица и предметы, находящиеся на близком от нее расстоянии, нарочно изолируя ее от всех удаленных оптических раздражителей. Первая улыбка возникла на восьмой день, а к концу первого месяца пребывания в стационаре эмоционально-положительное состояние стало преобладающим и проявлялось во всей полноте не только улыбкой, но также звуками и общими оживленными движениями.

Но даже и не столь резкое отставание в развитии зрительных реакций, как у Тани Х., отрицательно сказывается на эмоциональном состоянии ребенка. Во всех наблюдавшихся нами случаях, когда у детей не было сформировано устойчивое зрительное сосредоточение на находящемся вблизи (30-70 см) предмете, у них отмечалась задержка и в развитии эмоционально-положительных реакций. Это имело место в домах ребенка, где дети в возрасте двух-трех недель помещались с более старшими, но воспитательная работа в этих группах проводилась без должного учета возрастных и индивидуальных особенностей развития детей. В одной из таких групп на фоне всех детей с хорошим эмоциональным тонусом выделялись два мальчика, у которых трудно было вызвать улыбку, звуки и другие эмоционально-положительные выразительные реакции. Оказалось, что один из них поступил в группу 4-5-месячных детей в возрасте трех недель. С полутора месяцев, находясь в часы бодрствования в манеже, он следил за воспитательницами, прислушивался к звукам их голоса. Но в силу того что персонал не привлекал его взора к висящим игрушкам, редко разговаривал, склонившись над ним, у ребенка и в возрасте трех с половиной месяцев с большим трудом удавалось вызвать устойчивое сосредоточение на находящихся вблизи лицах и предметах. Однако если оно все же возникало, то обычно сменялось улыбкой и слабо выраженными движениями. После того как сестры-воспитательницы стали часто общаться с этим ребенком, у него развилось зрительное сосредоточение, а вслед за ним и эмоционально-положительные выразительные реакции.

У другого мальчика развитие зрительного сосредоточения на находящихся вблизи лицах и предметах задержалось вследствие того, что голова его почти всегда была повернута вправо или влево, что обусловливалось ее своеобразной формой. Но когда внимание сестер-воспитательниц было обращено на этого ребенка и они стали следить, чтобы он лежал правильно, побуждали его фиксировать висящие над ним игрушки, а главное, стали часто разговаривать с ним, эмоциональный тонус ребенка быстро улучшился.

Большое влияние зрительных реакций на эмоциональную сферу ребенка противоречит широко распространенной точке зрения о наибольшей связи эмоциональной сферы с филогенетически древними системами. Исходя из этой концепции, многие зарубежные авторы считают, что у младенца положительные эмоции в основном возникают при воздействиях на тактильный анализатор, и поэтому придают столь большое значение постоянной физической близости матери с ребенком. Данные нашего исследования говорят о том, что эмоционально-положительные реакции в очень большой мере связаны с функционированием зрительного анализатора, который развился на более поздних ступенях филогенеза. Порождаются они наиболее сложными (характерными для человека) зрительными реакциями, обеспечивающими восприятие предмета, находящегося на близком расстоянии. Необходимой предпосылкой их возникновения является сложный процесс длительного устойчивого зрительного сосредоточения.

Определенное влияние на эмоциональную сферу ребенка оказывают нервные процессы, возникающие и с других анализаторов. Это легко наблюдать на слепых детях. Комплексными воздействиями на ряд рецепторов: слуховой, тактильный, кинестетический и вестибулярный - нам удалось вызвать первую улыбку и другие эмоционально-положительные реакции у слепых детей в три-четыре месяца, т. е. в более старшем возрасте, чем у зрячих детей. После того как эмоционально-положительные реакции были развиты, они возникали, и только на голос взрослого.

У зрячих, но физически ослабленных детей первых месяцев жизни в ряде случаев эмоционально-положительные выразительные реакции также удавалось вызвать лишь путем применения комплексных воздействий на разные рецепторы: зрительный, слуховой, тактильный (легкие поглаживания), мышечно-сухожильные (выполнение некоторых пассивных движений руками и ногами ребенка), вестибулярный (при несколько приподнятом положении головы и корпуса).

Хорошо известно, что положительные эмоции особенно полезны для детей физически ослабленных, переболевших, в состоянии гипотрофии. Но именно у них эмоциональный тонус бывает резко снижен. В своей практической работе мы исходили из признания большой зависимости эмоционального тонуса ребенка от получаемых им внешних воздействий, особенно от общения с ним взрослых. Поэтому персонал группы особенно часто общался с физически ослабленными детьми. Стремясь вызвать и поддержать у них эмоционально-положительное состояние, сестры-воспитательницы не только ласково разговаривали с детьми, но и использовали другие приемы: брали их на руки, поглаживали, приподнимали, опускали. В результате у физически ослабленных детей с очень низким весом эмоциональное состояние значительно улучшалось. У некоторых даже удавалось полностью развить эмоционально-положительные выразительные реакции.

Вова П. (0, 2) - вес 2 кг 800 г, на 700 г меньше веса новорожденного^*. В ответ на общение улыбка не возникает. В 2 месяца 15 дней улыбку удается вызвать редко, и проявляется она слабо. Если же Вову немного приподнять и при этом с ним разговаривать, он улыбается дольше. 3 месяца 15 дней - вес 3400 г. В ответ на общение взрослого быстро возникают улыбка и оживленные движения. 4 месяца 15 дней - вес 3600 г (за месяц прибавил всего 200 г и лишь на 100 г превышает вес новорожденного). Лежа в манеже и вне общения со взрослым часто улыбается, оживленно двигается, издает звуки.

^* (За нормативы взяты принятые в те годы показатели М. Я. Орлова.)

Толя Д. поступил в Дом ребенка в возрасте 3 месяцев. (Вес 3850 г - примерно соответствует двухнедельному ребенку.) В ответ на ласковый обращенный к нему разговор улыбается, но ни звуки, ни оживленные движения у него не возникают. Если же его поглаживать, то начинает издавать звуки, слегка оживленно двигаться. В 4 месяца вес 4600 г - меньше веса двухмесячного. Часто подолгу улыбается, издает звуки, оживленно двигаясь, сильно ударяет ногами по подстилке манежа. При обращении взрослого эмоционально-положительные выразительные движения усиливаются, громче смеется.

У детей в возрасте второго полугодия первого года, находившихся в состоянии гипотрофии и резко отстававших в развитии, эмоционально-положительные выразительные реакции вначале также удавалось вызывать лишь комплексными воздействиями^*. У всех этих детей вследствие их физической слабости, а главным образом в результате воспитательной запущенности не были развиты ни характерные для их возраста общие движения, ни эмоционально-положительные реакции. Дети были вялые, малоподвижные, у них часто возникало эмоционально-отрицательное возбуждение. Но путем проведения общения в комплексе с другими воздействиями у всех детей удавалось вызвать, развить и закрепить эмоционально-положительные выразительные движения.

^* (Такие дети в возрасте второго полугодия первого года были среди поступивших в Дом ребенка. Дети второго года в состоянии тяжелой гипотрофии с резкой задержкой в развитии были приняты в стационар в годы Великой Отечественной войны.)

Факты эти подтверждают большую зависимость эмоционального состояния ребенка от получаемых внешних воздействий.

Развитие комплекса оживления характеризуется рядом признаков. Происходит изменение стимулов, его вызывающих; сокращение длительности их действия. Комплекс оживления возникает чаще, длится дольше. Последовательно включавшиеся отдельные компоненты объединяются в целостную, одновременно возникающую систему реакций.

По мере развития и закрепления эмоционально-положительные выразительные реакции возникают на все более разнообразные стимулы: только на вид лица или голос взрослого, на вид красочного предмета (Н. Л. Фигурин и М. П. Денисова [204]). Когда ребенок научается различать взрослых, он больше радуется не тому, кто его только кормил и ухаживал за ним, а тому, кто ласковым разговором часто вызывал у него улыбку, звуки и общие движения.

Так, нам пришлось наблюдать, как 4-6-месячные дети, услышав голос или увидев лицо врача Дома ребенка, сразу начинали улыбаться и оживленно двигаться, так как врач всегда, заходя в группу, ласково разговаривал с ними. Но вид и голос той групповой сестры, которая повседневно кормила и переодевала детей, но почти не разговаривала с ними, не вызывал у них никакой радости.

Работникам домов ребенка хорошо известно, что если мать приходит только лишь для того, чтобы накормить ребенка, то он меньше радуется ей, чем тем групповым сестрам, которые ласковым общением часто вызывают у него эмоционально-положительные выразительные реакции.

Эмоционально-положительные реакции при сосредоточении на игрушке впервые возникают лишь у некоторых детей, но, сформировавшись в результате проводимого взрослыми общения, возникают у всех; эмоционально-положительный комплекс оживления появляется у детей и вне специальных внешних воздействий.

Резко сокращается длительность действия стимула: если в первой стадии развития эмоционально-положительные реакции появлялись нередко на четвертой-шестой минуте действия зрительного или зрительно-слухового раздражителя, то затем - в течение нескольких секунд они возникают значительно чаще, чем вначале. Обусловливается это расширением стимулов, их вызывающих, и тем, что, сформировавшись, эмоционально-положительные выразительные реакции возникают не только когда ребенок сыт и спокоен, но и когда он голоден или эмоционально-отрицательно возбужден. В последнем случае у него сперва затормаживаются проявления эмоционально-отрицательного возбуждения, а затем возникают улыбка, звуки и оживленные движения.

По мере формирования комплекса оживления изменяется соотношение периодов заторможенности движений и периодов эмоционально-положительных выразительных движений в пользу последних. Постепенное нарастание длительности и полноты проявлений эмоционально-положительных выразительных реакций в основном происходит в результате общения взрослых с ребенком, но частично и при фиксации им предмета. (Табл. 6).

Таблица 6. Соотношение периодов заторможенности движений и движений комплекса оживления при сосредоточении ребенка на игрушке (Вася К.)

Если на первых стадиях развития эмоционально-положительные выразительные реакции наиболее полно проявлялись после длительного действия зрительных или зрительно-слуховых раздражителей, то, сформировавшись, они возникали сразу в наиболее совершенной форме.

Наступают изменения и в последовательности включения отдельных компонентов комплекса оживления. На первой стадии его развития различные реакции возникают постепенно, причем не у всех детей в одинаковой последовательности. У одних, как, например, у Иры З., сначала возникают мимические реакции: улыбка, блеск глаз, затем общие оживленные движения и голосовые реакции. У других детей (Вася К., Коля Р.) вслед за фазой торможения движений нередко при мимике сосредоточения наступает усиление движений, сопровождающееся в ряде случаев голосовыми реакциями; улыбка же появляется позже. Имеются различия и в последовательности возникновения движений: одни дети преимущественно двигают руками, другие - ногами.

Характерными особенностями движений комплекса оживления, по данным Н. Л. Фигурина и М. П. Денисовой [204], являются интенсивность, быстрота, преобладание движений разгибания. Наши наблюдения свидетельствуют еще об одной их особенности - многократной смене противоположных движений: руки выпрямляются над грудью - сгибаются; поднимаются к голове - опускаются; ноги выпрямляются - сгибаются и т. д. Сначала возникает движение, обратное имевшемуся, затем движение, в результате которого руки и ноги занимают исходное положение, снова первое и т. д. Эти парные движения вначале повторяются один-два раза, потом все большее число раз и могут длиться с небольшими перерывами по 10-20 мин.

Состав движений постепенно несколько изменяется, но окончательное выражение комплекса оживления не у всех детей одинаково, что в большей мере зависит от особенностей их мышечного тонуса и исходного положения рук и ног. Так, например, одни дети в системе комплекса оживления полностью выпрямляют руки над грудью и затем опускают; другие преимущественно отводят руки от корпуса и потом приближают. Одни, многократно выпрямляя и сгибая ноги, удерживают их в воздухе, другие с силой опускают на подстилку, отталкиваясь от нее и прогибая при этом спину.

У детей с резкой задержкой в развитии, у которых эмоционально-положительный комплекс оживления впервые возникал в возрасте от шести месяцев до двух лет, он характеризовался в основном теми же признаками, что и у детей первых трех-четырех месяцев жизни. И у этих более старших детей движения комплекса оживления состояли из чередующихся противоположных движений, но по содержанию они нередко отличались от движений детей первых месяцев жизни. Различия эти в основном обусловливались тем, какие движения у ребенка были уже сформированы. Если движения его почти не были развиты, то комплекс оживления проявлялся у него так же, как и у 2-3-месячных детей.

Маша Ф. (0, 7, 25) - худенькая, болезненная девочка, не умеет ни перевертываться со спины на живот, ни ползать, ни сидеть. Преобладает вялое состояние. В ответ на общение не каждый раз и не сразу удается вызвать улыбку, а оживленные движения совсем не возникают. Через 1 месяц 5 дней эмоционально-положительный комплекс оживления развит полностью: часто и вне общения со взрослым улыбается, оживленно двигается, повторно произносит слоги "да-да-да". Оживленно двигаясь, выпрямляет одновременно обе ноги, сгибает; руки поднимает к голове, опускает.

У многих детей в возрасте второго полугодия первого и второго года жизни движение рук в основном происходило в плечевом суставе: они многократно поднимали выпрямленные руки над грудью и опускали или разводили их в стороны и сближали. Ногами также большей частью производили движения только в тазобедренном суставе, поднимая и опуская выпрямленные в коленях ноги.

Таня Х. (1, 10, 15). Никакие движения, даже характерные для ребенка первых трех месяцев жизни, у нее не были развиты. При общении с ней взрослого улыбается, произносит звуки, быстро разводит в стороны выпрямленные руки и сводит их над грудью. Ноги в систему эмоционально-положительных выразительных реакций не включены. В 1 год 11 месяцев (через 2 недели) эмоционально-положительные выразительные движения в ответ на общение со взрослым стали возникать быстрее и проявляться полнее. Таня довольно продолжительно улыбается, разводит и сводит над грудью выпрямленные руки, одновременно поднимает выпрямленные ноги и затем с силой их опускает.

Если же у детей некоторые движения уже были сформированы, то эмоционально-положительные выразительные движения бывали у них различными и зависели от того, какими движениями ребенок владел и в какой позе преимущественно находился. Ниже приводятся выписки из дневников двух детей, принятых в стационар в возрасте второго года жизни с резкой задержкой в развитии.

Вова Л. (1, 3, 14) в ответ на ласковое обращение взрослого улыбается и оживленно двигается. Если он лежит на спине, то начинает быстро повторно поднимать выпрямленные ноги и опускать их, с силой ударяя по манежу, и в то же время размахивать руками. Если же Вова сидит, то при возникновении оживленных движений он как бы подскакивает и при этом немного передвигается сидя.

Галя Ф. (1, 10, 13) в ответ на ласковое к ней обращение быстро, многократно садится, ложится, опять садится и т. д. (Ни ползать, ни вставать на ноги она еще не умеет.)

У всех детей эмоционально-положительные выразительные реакции на первых стадиях развития возникают постепенно и лишь спустя какое-то время проявляются во всей полноте. После того как они сформируются, комплекс оживления возникает как целостная система: ребенок почти одновременно начинает улыбаться, оживленно двигаться и издавать звуки. (Рис. 3).

Рис. 3. Вася К. (0, 4, 13). Общение со взрослым сразу вызывает улыбку, звуки (а, б), общие оживленные движения (с прогибанием спины - в, г)

К четырем-пяти месяцам комплекс оживления становится доминирующей системой движений: он является и наиболее частым двигательным ответом на различные внешние воздействия и возникает вне специальной внешней стимуляции. Развивается эмоционально-положительный комплекс оживления при положении ребенка на спине, но, сформировавшись, возникает и при тех новых позах, которыми ребенок овладевает позже. В течение некоторого времени комплекс оживления сосуществует наряду с другими, позже сформировавшимися движениями, исходным материалом для построения которых послужили его отдельные компоненты, а затем вытесняется более сложными движениями. Но при отсутствии условий, необходимых для формирования более сложных движений, он может настолько закрепиться, что становится навязчивым и затрудняет дальнейшее развитие ребенка. Нам пришлось наблюдать это у целой группы 8-9-месячных детей, значительно отстававших в развитии.

Вова Ш. (0, 8) большую часть бодрствования оживленно двигается. При зрительном сосредоточении на поднесенной ему погремушке эмоционально-положительные выразительные движения усиливаются, но рук к погремушке не протягивает. Когда Вову ставят, поддерживая за руки, то он и при вертикальном положении корпуса продолжает энергично сгибать и выпрямлять ноги и следствие этого плохо стоит. В 9 месяцев Вова научился протягивать руки к погремушке и брать ее. Но движение рук нарушается эмоционально-положительными выразительными движениями, вследствие чего ребенку вновь приходится направлять руки к привлекшему его внимание предмету. Умеет повертываться на живот, но крайне редко использует это движение. Почти все время бодрствования лежит на спине и оживленно двигается.

В понимании физиологической природы эмоционально-положительного комплекса оживления мы частично расходимся с Н. Л. Фигуриным и М. П. Денисовой, которые считают, что он возникает у ребенка только на втором-третьем месяце жизни, так как для этого возраста характерна широкая иррадиация нервных процессов, а к четырем-пяти месяцам уже полностью заменяется более сложными дифференцированными движениями.

По нашим данным, широкая иррадиация возбуждения при действии внешних раздражителей, в особенности при общении взрослого с ребенком, обусловливает возникновение эмоционально-положительного комплекса оживления лишь на первой стадии его развития. При этом пути распространения возбуждения определяются не только возрастными особенностями центральной нервной системы ребенка первых месяцев жизни, но и другими обстоятельствами: распределением мышечного тонуса, ранее сформировавшимися движениями, занимаемой позой и т. п. В дальнейшем различные эмоционально-положительные выразительные реакции, возникавшие на первой стадии развития комплекса оживления, постепенно формируются в целостную систему. При виде близкого взрослого или даже при отсутствии соответствующего внешнего воздействия, т. е. по следовым раздражениям, ребенок проявляет радость именно этими многократно повторяющимися движениями.

У нормально развивающегося ребенка эмоционально-положительный комплекс оживления является одной из наиболее ранних систем движений, строящейся под регулирующим влиянием коры больших полушарий мозга. Он образуется путем закрепления движений, возникших в результате генерализации возбуждения при действии комплексных раздражителей, преимущественно при общении взрослого с ребенком.